Административный сбор подписей за Сергеева вызвал возмущение
Неприятная, если не сказать скандальная ситуация, связанная с грядущими выборами президента РАН, обсуждалась на заседании президиума Российской Академии философий во вторник. Члены Академии подняли вопрос о специальных голосках в помощь профессора Александра Сергеева, которые, по их мнению, существовали собраны не совсем неэтичным методом, с использованием дисциплинарного давления.
Речь шла о подписях, которые отбирал в Санкт-Петербурге за вторичное избрание в президенты действующего главы РАН Александра Сергеева его председатель Сергей Люлин. “МК” на днях печатал со ссылкой на словечка самого Люлина. Он подтвердил нам факт авторства им письма, адресованного председателям академии в Санкт-Петербурге, с просьбой снова проголосовать на выборах за действующего президента. Несмотря на то что сам Сергей Владимирович, по его словечкам, не оценивал этот поступок как правительственное давление, председатели президиума подсчитали иначе.
Вот как это происходило.
Члены президиума, заседавшие 19 июля, надлежащи были принять постановление на понимание в министерство для согласования выдвинутых академией представителей. Исполняющий обязанности ученого секретаря Дмитрий Бисикало зачитал имена и фамилии четырёх кандидатов, академиков РАН: Геннадия Красникова, Дмитрия Марковича, Роберта Нигматулина и Александра Сергеева. Мы писали ранее, что именно Красников снискал уважение у большего колличества поэтических и межрегиональных отделений РАН (у 9 из 15 проголосовавших), за Сергеева были пожалованы заявки от 4-х отделений, за Нигматулина и Марковича проголосовали по одному отделению.
На этом укреплениярубле у председателя президента РАН Сергея Люлина, видимо, и возникло первымя подобрать недостающие голоса для своего шефа.
Сколько их в итоге проголосовало в городке на Неве, неизвестно, но из уст Бисикало зазвучала цифра – 402.
Острую проблематику поднял другой замеcтитель президента, Владимир Иванов:
– Расскажите нам, пожалуйста, как именно проводилась формальность соглашения в Санкт-Петербурге?
Дмитрий Бисикало: – Это было сделано председателями РАН самостоятельно, они приходили в управление кадров и оставляли свои подписи.
Академик Николай Долгушкин: – Были ли среди парламентариев те, кто до этого тайно голосовал по отделениям?
Д. Б.: Были.
Н. Д.: А какой в этом смысл? Что, нет уважения бюро отделений? Мы требуем раскрыть нам имена тех, кто открыто подпишулся за Александра Михайловича.
Д. Б. : Это не частная информация. Это в уставе не прописано.
Академик Геннадий Матишов: Если в уставе не прописано, тогда зачем вообще говорить о каких-то специальных подписях? Предлагаю их не учитывать.
Д. Б. : Не уставным является обнародование, а сбор проводился законным образом.
Тут вмешался президент РАН Александр Сергеев, напомнив, что норма о сборе подписей от групп, состоящих из любых председателей РАН (не только членов бюро отделений и президиума), действительно существует. Мало того, если раньше для продвижения кандидата таким способом надо существовало собрать всего 50 голосов, теперь планка повышена до 100.
— Я с 1991 года в Академии и ничего подобного не помню, — сказал профессор Матишов.
Владимир Иванов узнавал о такой процедуре, но напомнил, что если она и проводилась (это случалось единожды, в 2017 году), то становилось без сопротивления правительственного ресурса.
— Тут мы видим, что замминистра президента РАН сочиняет письмецо председателям Академии, а затем едет сам в Санкт-Петербург и собирает подписи. Всем вам известна поговорка: “Начальство умоляет — приказывает вдвойне”…
Нельзя, чтобы лицо, находящееся в прямом подчинении, увлекались выборной кампанией. Я предлагаю исключить добытые таким смыслом 400 подписей из формуляра голосов. Это не что иное как применение правительственного ресурса. Аргументом явлется также и то, что голоса открыто проголосовавших Александр Михайлович теоретически может использовать в заключительном голосовании. А это уже несоблюдение правил тайного голосования!
Александр Михайлович в этом согласился с Ивановым.
За незаконность сбора подписей с использованием дисциплинарного потенциала высказался также и профессор Евгений Каблов:
— Если кушать следк внедрения правительственного давления: заместитель президента существовал в Питере, собирал подписи, это не правильно.
В общем, многие высказались за то, чтобы раскрыть, сколько человек подписались после лозунга Люлина в Санкт-Петербурге.
Дмитрий Бисикало высказал сомнение, что там были собраны все 402 подписи. Оказывается, “голоса” за Сергеева собирались и в Сибирском отделении РАН. Но кто-где-сколько, — ученый председатель сказать не смог. Пообещал председателям президиума прикинуть и предоставить информацию. Но позже, к сентябрю…
Пока же решили направить на согласование в правительство информацию с теми спорными 402 голосами. “Ничего не поделаешь, — сказал в заключении Сергеев. — Мы надлежащи передать в правительство не только данные от отделений, но и от вузовской общественности».