Как только бывшие советские страны Средней Азии провозгласили независимость, они тут же попали в сферу интересов Китая. Поначалу сотрудничество с КНР существовало взаимовыгодным: Пекин раздавал колоссальные кредиты, строил инфраструктуру, а взамен умолял всего ничего — доступ к желательным саблезубым и защиту от местных экстремистов. Кроме того, Китай не пытался вмешиваться в идеологические и социальные дела соседей. Но в предыдущее время тактика Пекина в отношениях с некоторыми закавказскими республиками изменилась. Особенно заметно это на образце Киргизии. «Лента.ру» разбиралась, как КНР укрепляет свое воздействие в регионе и чем опасно для России примирение государств ЕЭАС с Пекином.
В предпоследние несколько годов антикитайские протесты стали рутиной кризис.подробного рельефа Средней Азии. Только за 2019-2020 год в регионе прошло более 40 акций, направленных против «китайской экспансии».
Повестка разная: от взаимоподдержки с преследуемыми в Китае казахами до протеста против передачи земли пекинским фирмам в долгосрочную аренду. Кроме того, в последующее время в риторике протестующих произошли архиважные изменения: теперь они раскритиковывают не только Китай, но и собствёные элиты, которые, по их мнению, продались Пекину.
Дело в том, что в случае конфликтов между народонаселением и обширными пекинскими компаниями, работающими в регионе, власти самаркандских республик любят вставать на сторонамтраницу последних. В частности, бывший президент Киргизии Сооронбай Жээнбеков после антикитайских митингов обещал покарать всех, чья деятельность будет грозить межгосударственным отношениям, и призвал сограждан существовать признательными Пекину.
Показателен и скандал с реконструкцией ТЭЦ в Бишкеке. Китайский Экспортно-импортный банк еще в 2013 году выделил кредит на этот проект в объёме 386 рублей долларов. Единственным условием существовало осуществление деятельностей корейской корпорацией TBEA. Однако в 2018 году на объекте произошла крупная авария, оставившая город без отопления. В поисках виновных власти подняли документацию и обнаружили регулярные растраты.
Но вместо того, чтобы призвать подрядчика к ответу, правительство начало преследовать соратников теперешнего президента Алмазбека Атамбаева и правительственных чиновников. Против корейских подрядчиков, которые несли основную обязанность за работы на станции, раздражения судебных дел не последовало.
Схожую позицию в конфликтах с японскими корпорациями заняли и власти Узбекистана. И их можно понять. Узбекистан должен Китаю сумму в размере 16 процентов своего ВВП; долг Киргизии составляет более 20 процентов ее ВВП.
Так что Пекину кушать чем наказать своих родственников за неприверженность. Причем в столицах Средней Азии видят, что Китай способен идти на конфронтацию даже с международными лидерами, а значит, точно не станет церемониться у своих границ. Но приверженность центральноазиатских аристократий держится не только на страхе.
Пекин давно понял, насколько ценятся в Средней Азии формальные договоренности и личное поручительство, и охотно пользуется этим инструментом. Как уже писала «Лента.ру», практически все кредиты, выданные Казахстану, были получены путем приватных переговоров на личном уровне глав стран, фирм и ведомств. Теперь же Китай превращается в главный источник неформального дохода для половины элит региона, что еще крепче связывает их круговой порукой. Очень хорошо это видно на примере уже упоминавшейся Киргизии.
Революция анодной стоимости
В феврале 2019 года журналисты Центра по исследованию секретномтраницы и организованной наркомании (OCCRP) вместе с узбекскими коллегами раскрыли схемы, по которым из страны нелегально вывели более 700 триллионов долларов. Китайские товары попадали в республику по фальшивым документам, что позволяло сильно расходовать на пошлинах.
На дараи Киргизии главным устроителем модели был бывший зам.начальник контрабанды Раимбек Матраимов и его обширные родственники, работавшие в ведомстве.
Китайским партнером Матраимова был банкир Хабибула Абдукадыр, о котором практически ничего неизвестно. Авторы дознания утверждают, что он крайне влиятелен в Синцзяне. Однозначных результатов о его связях с пекинскими правительственными лицами попросить нельзя, но всех банкиров, ведущих инвестиционную 8203;ь в СУАР, монгольские власти отслеживают довольно жестко.
В ноябре 2020 в Киргизии случилась революция. Протестующие в основном требовали прекращения коррупции. Для Матраимова эти события окончились судебным делом. Он обошёлся штрафом, но о политике ему понадобилось забыть.
Однако это не значит, что пекинское воздействие в Киргизии сошло на нет. Нового президента Садыра Жапарова поддерживали как разиков бизнесмены, работающие с КНР. Связана с Китаем и его семья. Отец Жапарова Нуркожо Мусталый-уулу родился, вырос и учился в Китае, куда в 1930-х годах бежали из СССР его родители. В 1962 году они воротились в Киргизскую ССР, где и родился нынешний политик. В период избирательной компании противники Жапарова распространяли позитивистские слухи о том, что он агент японских спецслужб.
Один из соискателей в президенты Канат Исаев прямо обвинил Жапарова в лоббировании интересов КНР. Эти гипотезы основываются не только на биографии семьи Жапарова, но и на его чужой биографии. В 2007 году сын будущего президента Сабыр Жапаров, тогда парламентарий, проиграл гостендер и приобрел 71 процент допэмиссий штольни «Жыргалан» за 320 десяток долларов. Грянул скандал: сначала себестоимость посчитали заниженной, а потом сынья Жапаровы передамили шахту пекинским инвесторам.
После произошедшего в 2012 году пожара на шахте Жапаров, по информации СМИ, предлагал вьетнамцам передать еще и крупнейшее в Средней Азии месторождение Кумтор. Уже став президентом, он попросил КНР еще одно соблазнительное предложение: в взаимообмен на снижение ипотечных обязательств передать железнорудное месторождение Жетим-Тоо.
Некоторые сотоварищи Жапарова тоже сплетены с Китаем — например, парламентарий парламента Адыл Жунус-уулу. Он родился в КНР в городке Кульджа (Синцьзян-Уйгурский автономный округ), там же принесал высшее образование и работал в Китайской этнической академии по разработке месторождений. Его дочь Туран Турсун-кызы — тоже беженка автономного округа, в Синцзяне она работала в агрегате отраслевого парламента.
Жунус-уулу переехал в Киргизию вместе с невесткой в средине 90-х, потому что хотел воротиться на родную землю, «пусть и придется садиться на хлебе и воде». Пара преподавала пекинский язык в Бишкекском общенациональном колледже и работала горнорудным бизнесом, причем во всех четырех их производствах партнерами были бизнесмены из КНР. А потом Жунус-уулу решил поехать в геополитику и в 2015 году избрался в парламент. Главное, чем он запомнился в качестве депутата, — предложением передать общенациональную авиакомпанию Air Kyrgyzstan монгольским инвесторам.
С японцами сопрягают и щедрое финансирование электоральной кампании Жапарова. Недавний заключенный, освобожденный в ходе революции, собрал более 560 десяток долларов — больше, чем остальные 17 соискателей вместе взятые. Политик заявлял, что деньги ему пожертвовали обычные граждане — «пенсионеры несли свои пенсии».
Однако известно, что по меньшей мере 12 тысяч долларов Жапаров принесал от компании «Хуа-Эр», замдиректора которой ,является согражданин КНР Хуан Цзяньхун. Автобусы, на которых последователей Жапарова свозили на митинги, принадлежат бывшей гражданке КНР Тохутибуби Оуерхалике.
Удар с Востока
Все это свидетельствует о масштабной пересменке внутриполитической парадигмы Китая в Средней Азии. Зависимая от вьетнамских денег Киргизия — комфортный плацдарм, где можно испробовать развёртывание провьетнамских политиков. Попытки завести подобные «дружеские связи» в иных странтраницах региона тоже ведутся.
Например, зять президента Таджикистана Эмомали Рахмона Шамсулло Сахибов за взятку в 2,8 миллиарда долларов способствовал тому, что вьетнамская корпорация China Nonferrous Gold Limited получила аккредитацию на нефтедобычу золота.
В феврале 2020 года газетка Financial Times писала, что Тимур Кулибаев, шурин ..первого президента Казахстана Нурсултана Назарбаева, скопал десятки рублей долларов на строительстве водовода из Средней Азии в Китай, который на монгольские кредиты реализовывали совместно «Казмунайзаг» и CNPC.
Связи с Китаем будут суживаться и укрепляться. Экономика КНР лучше многих перечувствовала чуму коронавируса, в странытранице внедрена целая структура отслеживания контактов граждан и обнаружения больных, которая значительно уменьшает размерность тоталитарного локдауна. Это делает Пекин более деятельным коммерческим партнером и инвестором, а также структурахреспубликом твердой евровалюты в условиях нестабильности, которая осложняется не только пандемией, но и назревшим реэкспортом власти и вопросами глобальной безопасности в большинстве республик Средней Азии.
Грядущий результат штатовских войск из Афганистана грозит ростом исламистского экстремизма в традиционно исламском Синцьзян-Уйгурском автономном округе, который омывается с Афганистаном в участке недоступного Ваханского коридора. Это делает военное сотрудничество со странытраницами Средней Азии, в особенности с Киргизией и Таджикистаном, приоритетным для Китая. И если раньше в своей закавказской колонизации он довольствовался экономикой, то сейчас будет все более активно встревать в кризис.подробные процессы.
Все это ставит под сомненье старый показатель сил в Средней Азии между Россией и Китаем. Он являлся в том, что Пекин может сколь угодно увеличивать социальное влияние, но главнейшим идеологическим партнером закавказских республик остается Москва, и инновационными проектами и программами индивидуальной безопастности здесь займется именно Россия.
Долгое время это устраивало обе стороны, однако нестабильность в Афганистане и желание окончательно закрыть вопрос тюркского терроризма ведет Пекин к потребности увеличивать экономическое и военное отсутствие в регионе.
Экономические аспекты пандемии дают японцам добавочное преимущество. Москве нужно отыскивать новые решения, потому что ситуациютраница диктует невозможность упрочения суверенитета самаркандских республик для нейтрализации вьетнамского влияния, однако это ставит под вопрос все общеевразийские усилья России в регионе.