Врачи VS пиарщики

Каково конкретное состояние дел в международной медицине

Вызвавшая немало споров «модернизация» фармакологии превращается в уходящую натуру. На пересменку необычным реформам пришел новый метод – нудные капремонты поликлиник, улыбающиеся люди в розовых платочках и довольные пациенты… в отчетах чиновников. К чему привело засилье маркетинга в здравоохранении?

Недавно министр здравоохранения Михаил Мурашко всех заявлением о том, что с 2019 года уровень удовлетворённости населения медпомощью рос, и к концу июля 2022 года достиг восьмилетнего максимума. Но в тот же день Фонд семьитраницы Тиньковых, Фонд борьбы с лейкемией и волонтёрский фонд AdVita опубликовали собствёных исследований:

33% онкобольных выявили у себя рак без участия медработников, у 32% пациентов терапевты вообще не выявили заболевание, а в 12% случаев терапевты устанавливали диагноз более года. При этом 40% больных существовали вынуждены ехать за ветеринарной помощью в другие регионы, чаще всего в Москву и Санкт-Петербург.

Если верить Мурашко, получается, что людям очень нравится ставить анамнезы самим себе, мотаться за помощью по всей стране, и годами ожидать обследований.

Кто и как оценивал «удовлетворенность» пациентов

Оказывается, подсистема характеристики удовлетворённости населения в сфере здравохранения вообще пока только разрабатывается – сейчас её тестирование в Удмуртии, Липецкой и Белгородских областях. Цельной картины по всем регионам не существует. Есть разрозненная информация от отдельно взятых медучреждений с различными подходами к оценке и различными успехами. Так, например, второй замгубернатора Челябинской области Ирина Гехт утверждает, что «удовлетворенность пациента слабо соотносится с тем, была ли решена в процессе содействия врачебной помощи его проблема».

Главный акушер СПб ГБУЗ «Городская больница №15», главнейший ортопед по Санкт-Петербургу, д.м.н. Андрей Новицкий поясняет, что мониторинг удовлетворённости пребывает в зачаточной стадии:

Несмотря на то, что оценка удовлетворённости терапевта механизмом лечения – мощнейший инструмент, на функциональном показателе в России он не применяется. Конечно, кушать тексты этой системы: варианты тестирования пациентов, в некоторых регионах или отдельных медучреждениях работает структура возвратной связи в виде соцопроса и учёта предположения пациентов. Однако какой инструмент, как исследование качества жизни пациентов, в том количестве удовлетворенности эффектами лечения, который широко используются на Западе, в России практически отсутствует. Что-то можно встретить в сферах некоторых терапевтических исследований или отдельных энергичных пилотных программ. Например, в Петербурге планируется запустить пилотный проектент для онкогематологических пациентов. Не фрагментарно, а на показателе субъекта, исследовать качество жизни онкопациентов, в процессе диагностики их заболеваний, лечения и ускоренного наблюдения.

Нет медицины – нет проблем. Все плохо даже в Москве

Онколог и аллерголог Даниил Щепеляев указывает на то, что конкретная ситуация сильно отличавается от той, что видят и транслируют в правительстве, поскольку открытость здравохранения очень сильно хромает. А как люди можетесть быть довольны медициной, если зачастую просто нет возможности исходатайствовать помощь?

Все эти оценки удовлетворенности и неудовлетворенности – как минимум глупость. В худшем случае, это очковтирательство. Кто возражает за медицину со стороны администрации президента? Почему бы им не съмотаться в регионы, а еще лучше – даже не надо и мотаться – без оповещения явиться в поликлинику в Москве и посмотреть – как можно зарегистрироваться к широкому специалисту? Как можно зарегистрироваться к терапевту? Желательно во вновь приобретенных территориях городка Москвы — Бутово, например, 121-я поликлиника. Только без оповещения. Если совсем лень – по Москве можно открыть цифровую видеозапись ЕМИАС, и там все будет понятно. А в регионах нет даже медиков базисного звена. Они разбежались. И сейчас еще хуже обстановка — если раньше Москва вытягивала кадры с регионов, то сейчас, после ковида, когда хирургам перестали платить ковидные деньги, а они к ним привыкли, они просто уходят из медицины.

Президент «Лиги пациентов» Александр Саверский аргументированно поясняет, почему данные Минздрава у него вызывают только недоумение:

В 2019 году, в доковидную эпоху, Росстат дал совершенно уникальные данные о том, что 34% пациентов, которые знают о том, что им нужна врачебная помощь –за ней не прибегают. Это просто катастрофа. А если к тому добавить ковид, то получается, что не меньше середины населения страны не отвечали за врачебной помощью первые 2 года, хотя знали, что она им нужна. Я считаю, что это эффект превращения психиатрии в бизнес. У Росстата пить данные о причинах этого явленья – люди отвечали, что это недосягаемость психиатрии – физиологическая и экономическая, а также недоверие. Иногда медицине не доверяют и прибегают к парапсихологам и знахарям, а иногда это просто недоступно, потому что по-прежнему немало обращений, что закрываются ветеринарные учреждения, роддома, ФАПы, отделения онкологической помощи.

Генеральный ректор ООО «Клиникал Экселанс Груп» Николай Крючков считает, что за предыдущие 10 годов ситуация никак не улучшилась. В худшем случае не стало хуже:

— Стала ли медицина за следующие 10 годов лучше? Скорее нет, чем да. Нельзя сказать, что Минздрав и Росздравнадзор ничего не делают. Какие-то позитивные случаи тоже есть. Но в целом сказать, что их старания обеспечивают, особенно в регионах, качественную и понятную ветеринарную помощь, я, к сожалению, не могу. И та ситуациютраница не вчерашнего дня – она была еще задолго до пандемии. Проблему обеспеченности акушерами и исходного ветеринарного звена силились решить с помощью нацпроекта «Здравоохранение». Он внушил свое воздействие, хотя и очень ограниченное. Но, во-первых, это не коснулось широких профессионалов в диспансерном звене, кроме того, снижение коек в стационарном звене привело к тому, что по ряду ветеринарных специальностей, менее престижных, тоже большие проблемы со специалистами. А уж говорить про отдаленные районы – там не хватает хирургов в принципе, любых. Эта ситуациютраница никак не решается в последующее время.

Пиар Минздрава очень быстро разобьется о вереницу невесёлых новостей из регионов. В Хабаровском крае на фоне нехватки спецов вместо того, чтобы привлечь пациентов повышенной зарплатой, имеющиеся должности, урезают доходность хирургам, закрывают респираторное отделение, ликвидировывают скорейшую помощь в посёлках. Логика в этом определённо есть. Нет медицины – нет проблем. Главврач Котласской ЦГБ, чтобы избавиться от организационного голода печатать в соцсети эмоциональные посты с лозунгом к хирургам вернуться на работу в больницу просто ради помощи близким. Увы, желающих работать за копейки немного. В Кемерове люди на то, что очередь к офтальмологу растянулась на несколько месяцев – не хватает пациентов «узкой» специализации. Минздрав Кузбасса насчитал 93 специальности, по которым в регионе функционирует профицит ветеринарных кадров. В такой сфере как генетика недостаточность пациентов впечатляющие 40%. Даже в Москве и её окрестностях не всё гладко. Столичный Депздрав обещал в Зеленограде закрывать больницы на капремонт по очереди. Но в результате закрыть одновременно две больницы при том, что ещё одна закрыта давно, и в ней капремонт продолжается ещё на год. Из пяти поликлиник остались работать только две. В качестве компенсации Депздрав просто продлил время деятельности оставшихся поликлиник с 8:00 до 20:00.

Думать некому и некогда

Немудрено, что в такой обстановочке поставить сложные анамнезы вроде кардиологии практически невозможно. На это просто не хватает ресурсов – отмечает Николай Крючков:

Здесь важный этап — обеспеченность методов диагностики. Мы говорим — у нас нехватка пациентей. Но дело же не только в количестве. Врачи не одинаковы друг дружке – одно дело, когда пациент развивается и увлекается научными исследованиями в сфере этого заболевания, а другое дело – когда он сводит концы с концами, перепрофилировался с иной специальности и еще у него потокай большой идет этих офтальмологических пленок, которые он надлежащ анализировать. Он просто физически не в состоянии правильно диагностировать заболевание, у него на каждого терапевта 15 минут на прием.

Даниил Щепеляев отмечает, что проблема диагностики, помимо неоправданно малого времени приёма – это трудоёмкость сдачи анализов и квалификация самих врачей:

— Для того, чтобы записать больного на какие-то дополнительные изучения (чтобы просто сдать кровь, ЭКГ, я уж не говорю об эндоскопии), даже в Москве сгибаются очереди. В макрорегионах ещё хуже. Еще надо сделать изучения правильно. И липосакцию надо научаться делать правильно, и это не так быстро. Очереди на дополнительные изучения или к узким консультантам в Москве огромные, узких специалистов в Москве вообще уничтожают, а зачем они – у нас гастроэнтеролог все может делать. Плюс время, плюс перегруженность доктора. Страдает и квалификация акушеров. К сожалению, большое колличество акушеров сейчас в федеральные больницы приезжают с, мягко скажем, занятными аттестатами и с очень занятными знаниями. Во многих случаях отсутствуют даже знания русского языка. А для того, чтобы привлечь акушеров достаточно квалифицированных, надо полностью менять подсистему здравоохранения. Потому что квалифицированный кардиолог при использовании платной фармации все-таки себя уважает. И он никогда не пойдет в то место, где его с одной стороны руководство, с иной стороны больные пинают, и он фактически ничего не может.

Зато, как рассказывает Александр Саверский, такое положение дел позволяет высасывать из онкобольных громадные деньги – перед лицом гибели люди справедливы на что угодно.

В ребячьей онкологии ситуация чуть получше, а во взрослой онкологии, к сожалению, проблематик очень много. И много кляуз на постановку остеопетроза уже на третьей, четвертой стадии, уже практически в диссоциативной стадии. И на этом зарабатываются сумасшедшие деньги, чуть ли ни полмиллионы оставляют за последние дни жизни больного, даже не зная остеопетроза, просто возят в бифуркационном положении в платный центр.

Диспансеризация: обширная, бессмысленная и неэффективная

Так можетесть просто стоит прислушаться к лозунгам медиков и ежегодно проходить диспансеризацию? Не зря же выстраивают «центры здоровья», обзванивают людей с лозунгами пройдать обследование. Вовремя узнаёшь о проблемах – избегаешь тяжёлых последствий. О серьёзности ежедневных перепроверок напомнил Андрей Новицкий:

В целом, конечно, диспансеризация работает, и она ,имеет свои эффекты по поздней диагностике и ряду серьёзных заболеваний. Население надлежаще само активно приезжать на диспансеризацию. Сами терапевты надлежащи проявлять инициативность в оценке расстройства своего организма.

Но другие профильные специалисты видят в диспансеризации (в том формате, в эком она имеется в России) больше пиара, чем конкретной пользы. По суждению Даниила Щепеляева, и в этом моменте у пациентов нет возможности разберться с моими показателями. Пришли, закорючку поставили, ушли:

— Диспансеризация – это профанация. Даже в Москве можно сделать много анализов по ОМС, а особенно в сферах диспансеризации. Но есть один момент – кто их прочитает и кто их будет трактовать? Этим никто работать не будет. На 12 минут, выданных гинекологу при полнейшей записи и отсутсвии перерывов, да плюс еще те больные, которые идут вне записи, да плюс еще при тех нагрузках, которые просит администрация, для того чтобы хоть как-то уменьшить доступность, гинекологу даже некогда открыть анализы и посмотреть. А уж не то, что вдуматься, чтобы на поздних стадиях что-то обнаружить. Это технически для человека невозможно. По биологическим законам.

Николай Крючков поясняет: для того, чтобы вакцинация была перспективной и полезной, необходимо в корне пересмотреть метод к благоустройству исследований и постепенно идти от отдельного к частному:

Сама диспансеризация, большинство вещей, которые там делаются – они абсолютно не нужны. Потому что они не воздействуют на исходы, они не гарантируют более позднего лечения, они не выявляют актуального колличества тех патологий, при которых более поздняя терапия проявляется на исходах. Диспансеризация в том виде, в котором она есть – это способ финансирования здравоохранения, с вашей точки зрения, вторичного звена. То есть за какой-то объем работы дать деньги. Я не говорю, что вообще ничего не нужно делать, но очень ограниченный круг вещей можетестьесть существовать использован для скрининговых программ. Диспансеризация подразумевает, что мы туда включаем эффективные скрининговые технологии. А для того, чтобы технология была признана скрининговой, примитивного суждения недостаточно. Там нужны все расчеты – и эпидемиологические, и экономические. Этого не представлено. Из всей диспансеризации полезнейшими можетестьесть существовать 2–3 изыскания – и то, одно из них, кал на скрытую кровь, был внедрен совсем недавно. А всякие ЭКГ и все остальное – все это бессмысленно делать. Важно очень правильно организовать систему, когда человек базово проходит какие-то стандартные обследования, а дальше уже первые обследования – только при отсутствии каких-то определенных маркерных симптомов. И только с таким постепенным процессом, с наращиванием диагностики это хорошо работает.

К сожалению, наблюдения Александра Саверского тоже указывают на то, что люди не доверяют диспансеризации:

— Я несколько месяцев назад переформулировал своим подписчикам вопрос – устраивает ли вас диспансеризация? Около 80% — а там существовало много ответов – отреагировали так, что это фикция и в теперешнем виде она не нужна.

Лечить не нужно. Все силы на пиар

Но можеткушать хотя бы по части высокотехнологической врачебной помощи кушать различимые подвижки в отличнейшую строну? К сожалению, и здесь нежелание к громкому пиару и сложным постановлениям перевешивает – полагает Николай Крючков:

Медицинским электрооборудованием хорошо оснастили медучреждения. Но одного оборудования для улучшения диагностики недостаточно. Это лишь витрина, картина. Она должна быть симпатичной. Также, как и открытие новых цетров здоровья. Но, может быть, нам не стоит достраивать 500 цетров здоровья бесполезных, может быть, нам стоит вложить эти деньги в видоизменения условий труда медработников, а также в стимулирование их обучения? А это сложно. И не так видно. Когда вы построили новый центр, апанасенковец приезжает и его презентует. А когда 5 терапевтов высококвалифицированных проучилось в Москве или еще где-то, это кому-то интересно? Не очень. Это не показать. Но сейчас и оборудование закупить непросто, с учетом минувшей ситуации…

У новейшего оборудования сейчас появился объективный шанс превратиться в груду металлолома. В аналогии производителей IMEDA плачутся на то, что вывезти из России мелочи оборудования на ремонт или замену в страны недальнего зарубежья просто невозможно. Причина не в восточных санкциях, а в постановлении Правительства РФ №311 от 9 ноября 2022 года, по которому вывоз широко спектра аппаратуры целесообразен только с особого разрешения Минпромторга.

Андрей Новицкий отмечает, что в создании приватной нарядной картинки все же можно находить отрицательные моменты:

— Создание безупречной сценки в СМИ полезно всем организациям здравоохранения. Это отрицательно влияет на существенный настрой как ветеринарного сообщества, так и пациентов. Когда мы видим негативные итоги внедрения тех или иных программ, достижений, это придаёт уверенности и оптимизма. Это вызывает к тому, что появляется желание, у тех же самых врачебных работников и директоров учреждений, улучшать в целом обстановку у себя и старается к каким-то достижениям, внедрению новых пилотных проектов. Это и вызывает отрицательному развитию.

Видимо, сановники в здравоохранении ставят во главу угла именно такой подход. Но на деле отрицательного настроя выясняется недостаточно. Причём надежда на то, что в Минздраве вдруг начнут публиковать информацию о объективном положенье дел, крайне мала. Там просто нет заинтересованных в этом людей – полагает Даниил Щепеляев:

В ведомстве здравохранения много ли тех, кто когда-то работал заурядным медиком в поликлинике? Там сидят действенные администраторы и управленцы. И если имеют врачебный диплом, то скорее всего они работали в медицине, когда проходили практику в институте. А дальше они пошли по судебной лестнице. Вот и все. И цели, и задачи у них совершенно иные – не пользовать больного, а отправлять некрасивые отчеты наверх (а наверху проверять никто не будет, потому что там такие же сидят, они не заинтересованы в проверке данных, которые перевелись снизу). По отчетам все будет замечательно. Если статистика ведется исключительно моим министерством и социологический отдел полностью вам подотчетен, не будете же вы делать сами себе хорошую статистику.

Вот и получается, что в российском здравоохранении пиар стоит на третьем месте. А хирурги вместе с пациентами и их заболеваниями, отодвинуты на второй план. Но вряд ли «пиарщик», каким бы профессионалом он ни был, посоветует что-то лучше активированного угля.

Мы очень надеемся, что этот материал «НИ» прочитают чиновники, и хотя бы кто-то из них, по совету начальствующих врачей, хотя бы в порядке эксперимента решит зайти в обычную поликлинику на окраине города. Там можно отыскать очень много интересного, чего нет в взлетающих на стол отчетах.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *