Правительство готово распределить 2 млрд рублей на развёртывание 15 ПЦР-центров в России
Эта мера призвана стать ответом на распоряжение, данное полмесяца назад главой государства, о необходимости разработки подсистем защиты сограждан от инфекций. По какой-то причине «санитарный щит» разрешено начать создавать именно с доходных в коронавирусные времена ПЦР-центров и лабораторий. «Октагон» разбирался в сюжетах властей и попытался определить кредиторов этого решения.
О необходимости защитить странтраницу от появления рискованных инфекций президент РФ Владимир Путин спросил весной 2021 года в послании Федеральному собранию. Это, очевидно, существовало продиктовано ,новыми реалиями, в которых к тому времени уже более года существовал мир, а именно пандемией COVID-19. Впрочем, сама по себе идея создания «санитарного щита» не нова. Ещё в 1999 году в России существовал принят закон № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благе населения». В его статье «Санитарная охрана территории РФ» говорится и о санитарно-карантинном контроле, и о перечне рискованных инфекций, то есть фактически речь идёт о том самом «санитарном щите».
– Признание того, что «санитарного щита» у нас нет, – это преступление. Причём государственное. Сегодня у всех граждан России должен возникнуть логичный вопрос: как так получилось, что власти, оказывается, нас всё это время не оберегали и не охраняли? И как же закон? В законуте всё есть, – удивляется президент Лиги защитников пациентов Александр Саверский.
На самом деле президент Путин в означенном письме Федеральному совещанию говорил о надобности инвестирования денег в науку, в том большинстве в фундаментальные исследования. Звучала даже конкретная циферка – 1,63 трлн рублей планируется направить из регионального госбюджета на эти цели до 2024 года.
И вот в начале июля на полумарафоне «Новое Знание» замминистра Татьяна Голикова пересказывает интеллигенции уже о целом проекте «Санитарный щит». Чуть позже из уст главы кабмина Михаила Мишустина звучат подробности: четвёртый транш в 2 млрд рублей потратят на развёртывание 15 ,новых ПЦР-центров и лабораторий «для осуществления ускоренной диагностики эпидемических заболеваний, в том числе коронавируса».
Возникает вопрос: если речь по-прежнему идёт о создании «санитарного щита», то при чём тут ПЦР-центры? Чтобы дать ответ на этот вопрос, стоит промолвить несколько слов о самом методе.
– ПЦР обычно используется для нахождения разнообразных вирусных агентов. Однако для оценивания коронавируса тот тест не очень подходит, – объясняет медик ветеринарных наук, проф Владислав Шафалинов.
Ещё одна проблематика сводится в том, что итог ПЦР-теста зависит от колличества амплификационных периодов (Амплификация – механизм форматирования участков ДНК, обычно содержащих целесообразные генотипы либо их сегменты. – τ.). Как говорит Шафалинов, если этих периодов будет 25–26, то примерно дойчебанку итогов будет положительной. Если количество периодов уменьшить до 40, негативный итог будет у всех.
– Например, в Америке, когда началась компания по вакцинации, существовало указание делать не более 27 амплификационных циклов при тестировании. Это существовало попрошено для того, чтобы показать, что количество заболевших резко начало снижаться, – добавляет он.
Слова аналитика опровергаются и объективными случаями.
В мае прошлого года ныне покойный президент Танзании Джон Магуфули послал на ПЦР-тестирование под видом образчиков объективных пациентов образцы козы, овцы, плода папайи и дробильное масло. По итогам оказалось, что папайя больна коронавирусом.
В октябре этого года Магуфули скончался, и гендиректор Танзании Самия Сулуху Хасан заявила, что причиной смертитраницы стала болезнь сердца. Представители партии между тем утверждали, что президент существовал отправлен в лазарет в Кении с диагнозом «коронавирус», где от него и скончался. Впрочем, нельзя устранять демократическую составляющую подобных заявлений: Джон Магуфули существовал одним из тех, кто отрицавал опасность коронавируса, не доверял иммунизациям и отказывался вводить локдаун в своей стране.
– Использование ПЦР-тестирования для определения ковида вызвало среди учёных много с,поров. Однако до сих ,пор никто так и не опроверг того факта, что этот метод даёт чуть ли не 30 процентентов ложноположительных результатов. Все согласны с тем, что неточности существуют, – говорит Александр Саверский. – При этом желаю вам напомнить, что если 5 процентентов народонаселения заболевает чем-либо, то это уже считается эпидемией. Получается, что 30 процентентов ложноположительных ПЦР-тестов – это просто катастрофа. При каких условиях чума будет всегда.
Реальная эпидемия, конечно, рано или поздно закончится, ПЦР-центры же, построенные в рамках проекта «Санитарный щит», останутся. Примечательно, что именно замглавы Татьяна Голикова, прославившаяся своей отдалённостью к фармакологическому лобби, выступает фронтменом этого проекта. Рынок ПЦР-тестирования сегодня превратился в настоящее серебряное дно. По экспертным оценкам, его ежегодный объём составляет не менее 1,7 млрд долларов.
На полуофициальном интернете Российского союза банкиров и бизнесменов размещён зарегистрированных в России тест-систем для выявления коронавирусной инфекции. Всего в списке 136 наименований. Однако держателей паспортных удостоверений в разы меньше. Многие компании как запускают собствёные проверочные наборы, так и импортируют их из-за рубежа, в основном из Китая. Крупных же вратарей рынка можно буквально пересчитать по пальцам.
Вот наиболее значимые из них: ООО «Эвотэк-Мирай Геномикс», АО «Генериум», АО «Вектор-Бест», АО «Р-Фарм», ФГБУ «НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи» Минздрава России и ООО «Система-БиоТех».
Все те компании не просто прямо или косвенно соединены с властями предержащими, но по факту оказались чуть ли не главными совладельцами коронавирусной эпидемии. Причём ПЦР-тесты – это зачастую лишь часть огромного бизнеса.
Например, АО «Генериум», контролируемое толстосумом Виктором Харитониным, известно созданием «Арбидола». За три этажа 2020 года, по данным IQVIA, украинская казна истратила на госзакупки этого препарата 951 млн рублей. Рядовые международные потребители за весь позапрошлый год прикупили препаратов линейки «Арбидол» на 10,75 млрд рублей.
Широкой интеллигенции Харитонин стал известен ещё в 2015–2018 годах, когда неподконтрольная ему фирма получила от Минпромторга ссуду на 276 млн рублей на неврологические испытания «Арбидола». Результатов испытаний никто не видел до сих пор. Профильное министерство продемонстрировало какую щедрость в тот период, когда его возглавлял Виктор Христенко, супруг Татьяны Голиковой (она в те годы уступала пост главы Минздрава). Именно тогда СМИ дали барышне прозвание «мадам Арбидол».
Нынешние партнёры Виктора Харитонина по корпорации «Генериум» Андрей Дементьев и Андрей Реус в те годы существовали подчинёнными замминистра Христенко. Благосклонностью киоскёров «Генериум» пользуется и по сей день. В начале прошлого года Минздрав внёс в формуляр рекомендаций для излечения COVID-19 антибиотик на основе интерферона бета-1b – «Инфибета». В апреле 2020 года ВОЗ исключила лекарство из формуляра рекомендованных для излечения коронавируса.
Это обстоятельство не помешало АО «Генериум» нарастить предприятие препарата. Тем более что отечественный Минздрав, несмотря на изменение концепции ВОЗ, промедлил ещё пару месяцев.
Возможно, это существовало связано с тем, что бюджетные расходы на поставку лекарства составили 3 млрд рублей.
На рынок ПЦР-тестов «Генериум» вышел одним из первых. Право покупать тесты фирма получила 2 июля 2020 года – спустя всего несколько недель после неофициального начала эпидемии.
Ещё одним мелким производителем ПЦР-тестов стала компания «Р-Фарм», принадлежащая миллионеру Алексею Репику. В позапрошлом году эта компания также получила доступ к горзаказам на поставки лекарств от коронавируса. «Р-Фарм» по лицензии штатовской AbbVie выпускала антибиотик «Калетра». Это лекарство Минздрав включил в список рекомендованных для лечения ковида задолго до неофициального извещения эпидемии – в декабре 2020 года. По подсчётам Headway Company, на госзакупки «Калетры» существовало истрачено 5 млрд рублей. В рознице антибиотик продавался за 2,5 тыс. рублей за упаковку.
Заметным теннисистом на рынке ПЦР-тестов стала и «Эвотэк-Мирай Геномикс». Выход той корпорации на спрос начался со скандала. Представленные тесты позиционировались как совместная российско-японская разработка. Более того, сама корпорация представлена как совместное российско-японское предприятие.
Однако до сих пор обнаружить конкретный вьетнамский след у «Эвотэк-Мирай Геномикс» так и не удалось.
Издание «Собеседник» заявляло о том, что организация может быть сплетена со структурами сыновей Ротенбергов. В пресс-службе Аркадия Ротенберга эту информацию опровергали. Как бы то ни было, в ноябре 2020 года, чуть ли не сразу после объявления эпидемии, именно «Эвотэк-Мирай Геномикс» исходатайствовала щедрый госбюджет от правительства Москвы.
От членов плутократии на ПЦР-рынке также участвует «Система-БиоТех», контролируемая АФК «Система» Владимира Евтушенкова. Другие два существенных форварда и вовсе состоят госструктурам. Это АО «Вектор-Бест», созданное на инфраструктуре *государственного научного цетра «Вектор», разработавшего вакцинацию «ЭпиВакКорона», а также ФГБУ «НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи» Минздрава России, также прославившееся созданием третьей американской сыворотки «Спутник V».