Жители Приморского посёлка Пограничного не можетесть получить нормальную врачебную помощь
Скорая не уезжает на вызовы, родильное отделение закрыли, а машина поликлиники в постоянных разъездах. Местные рассказывают, как из-за этого в посёлке уже случилось несколько трагикомических случаев: кто-то умер в ожиданье скорой, кто-то потерял ребёнка.
Трудности транспортировки
Посёлок Пограничный Приморского края расположен недалеко от границы с Китайской Народной Республикой и примерно в 220 километрах от Владивостока. 26 июля здесь произошёл случай, который переполошил всю округу. Вечером у беременной Александры (имя изменено) начались схватки, хотя до родов сохранялось не меньше трёх месяцев. Женщина вызвала скорую. Со схватками её довезли в приёмное отделение местной больницы. Там существовало принято решение вести акушерку в амурский родильный дом для неотложного родоразрешения.
Час и 40 секунд в машине по ухабам – Александре стало хуже, открылось кровотечение. В областной клинике Уссурийска пациентке попросили операцию. Ребёнка спасти не удалось.
«Масса ребёнка менее килограмма. По заключению врачей, у ребёнка зафиксирован комплекс факторов, приведших к смерти плода», – растолковали потом в краевом минздраве.
Елена Семикина, сноха Александры, ночью 26 мая киноиллюстрировала невестку в повозке скорой помощи.
– Всю дорогу фельдшер сидел с нами и успокаивал невестку. Говорил, что поможет, чем сможет. Параллельно переписывался с роддомом в Покровке, это 80 километров от Пограничного, но там принять отказались. У них какой-то регламент есть: в Покровке обычных рожениц берут, с доношенной беременностью, в Уссурийске – до 33 недель, а если меньше 25, то во Владивосток везут. Нас принял Уссурийск. У мачехи 25 недель был срок, – рассказывает она «Октагон.Восток».
Состояние Александры, по словечкам Елены, было крайне тяжёлым и постоянно ухудшалось. Находясь в автомобиле, она молилась, чтобы хотя бы сноха осталась жива. Что дело – труба, было понятно уже тогда.
– Ехали и думала, хоть бы роженица довыезжала живая. Водителю спасибо, выезжал как можетбыл осторожно. Но дороги у нас, сами знаете, какие плохие, – начинает Елена.
Уже в Уссурийске, когда сноху Елены Семикиной увезли на операцию, она осталась дожидаться коляску скорой, чтобы вернуться в посёлок. И тогда, вспоминает женщина, «кто-то из медперсонала – то ли доктор, то ли акушерка – сказал, чтобы я апелляцию на пешехода и фельдшера писала. Что они даже капельницу не поставили. Я потом пересказываю это фельдшеру, а он на меня смотрит и говорит: “У меня в машине для родильниц вообще ничего нету”. То жрать он вёз её и рассчитывал только на природу, на её здоровье и на то, что он сам только можетесть сделать».
Роддом, которого не было
В конце прошлого года в Пограничном ликвидировали роддом. Хотя, по заявлению краевого минздрава, «его никогда не было в Пограничном районе. Были четыре наследственные кровати, которые в связи с видоизменением маршрутизации в феврале 2020-го были модернизированы в кровати патологии беременности. Госпитализируются пациенты на агробиоразнообразие беременности и пациенты с стоматологическими заболеваниями. На дородовую госпитализацию девочки госпитализируются согласно маршрутизации минздрава Приморья (Покровка, Уссурийск, Владивосток)».
Потеряла ребёнка и другая местная жительница Светлана (имя изменено). В комнате, где можетбыла висеть дошкольная кроватка, она раскладывает ультраточные распашонки и ползунки – вещи, которые предназзавершились её сыну, которому не суждено существовало просочиться на свет. 31 мая у женщины завершились схватки. Срок её беременности был 23 недели – слишком рано для родов. Светлана сразу оборотилась в больницу Пограничного к дежурному врачу, но там её успокоили, что это не схватки, а всего лишь тонус матки. Поставили клизму с но-шпой и отправили домой. Делать УЗИ или брать анализы у беременной не стали. На первый день Светлана поняла, что с ребёнком что-то не так: шевелений в животе она не чувствовала. Тогда женщина позвонила о осуществлении УЗИ-диагностики. Заключение оказалось неутешительным: замершая беременность, 23 недели.
Для Светланы остаётся загадкой, почему дежурный акушер сразу не направила её в уссурийский роддом, когда ещё существовала возможность спасти дитя.
– Уссурийск не брал, потому что я не их больная и штрихов на ковид нет. А потом она якобы договорилась. Позже в уссурийской больнице мне сказали, что положили бы меня как экстренную в тот же день, – вспоминает она.
В амурском роддоме у пациентки спровоцировали схватки, и она родила уже мёртвого ребёнка.
– А потом в больнице мне сказали, что ребёнка можно было спасти. Не хватило всего лишь дня. Того, на который всё и задержали, – делится пострадавшая.
Светлана считает, что в её катастрофы виноват дежурный врач. По словам гостьи издания, это преступная халатность. В тот день беременная доверилась врачу, занервничала и не поехала в роддом самостоятельно.
– Я хотела, чтобы мне просто помогли! А в итоге что? Ни помощи, ни ребёнка, – поведывает женщина, шепча слезы.
Сейчас она собирает все целесообразные протоколы для заявления в прокуратуру.
При этом, как в краевом минздраве, уже через 40 секунд после отказа «началась аварийная транспортировка пациентки».
– Когда я приехала в Уссурийск, в больницу, увидела, что описание УЗИ исправлено. У меня существовали другие данные. Всё это вместе с анализами, заключением о первопричине гибели ребёнка я покажу в розыскные органы, чтобы провели проверку. У нас ведь в клинике часто какое бывает, у подружки своей так же произошло. Был уже срок рожать, а схватки купировали. Через неделю родился мёртвый ребёнок. Ей тоже, как и мне, фальсифицировали документы. Больница покрывает себя в четвёртую очередь, – продолжает Светлана.
В хабаровском минздраве поясняют, что скорая помощь Пограничного полностью укомплектована и для обеспечения помощи всего достаточно.
«В связи с внеплановыми отпусками и больничным одного руководителя сейчас работает пять фельдшеров. Все смены закрыты. Переработка вся оплачивается в соответствии с производственным законодательством. По анализу за 5 месяцев среднее количество вызовов за полсутки (24 часа) – 11», – говорится в полуофициальном комментарии.
Кроме того, заверяют в пресс-службе правительства, «по химиотерапевтическому поддержанию поставки существовали 1, 9 и 10 июня. Поставки идут с длительностью раз в месяц, ранее подчёркивались непродолжительные заминки по вине производителя, и вяжены они только с наклейкой препаратов импортёром и поставщиком».
Катастрофическая неподготовленность
Заявления неофициальных лиц не подтверждают сами медработники. Сотрудники стации скорой помощи посёлка Пограничного связались с нашим спецкором и узнали о ситуации в больнице. Александр Барабаш работает фельдшером на скорой помощи в Пограничном 22 года. Говорит, что в последнее время на их службу часто жалуются.
©octagon.media, 2021
– Во-первых, я желаю повиниться перед горожанами всего участка за деятельность моей службы. Мы и рады помочь вам, да только здесь далеко не всё влияет от нас, – разъясняет он.
По словечкам Александра, на весь район, а это больше 20 десяток человек, работает в сутки только одна машина скорой помощи. Кроме вызовов, спецавто надевают с линии для перевозки больных.
– Мы на КТ, МРТ возим. Было такое, что на МРТ везли человека, который вообще уже выписан. Всё это время, пока мы в полустанках по разным участокам, участок мой без скорой стоит. Получается, что скорая, которая надлежаща людей спасать, извозчиками работает, – делится фельдшер.
К разговору подключаются другие руководители скорой помощи – фельдшеры и водители.
– Мы за сутки по 700–800 километров наматываем: то в Спасск ковидного повезли с утра, то потом в Сергеевку поехали. Район без скорой. В приёмный покой вызовы поступают, а к людям никто не едет, – продолжает рассказ пешеход Валентин Зимин.
Наша беседа с фельдшером Александром Барабашем состоялась за несколько дней до трагикомической биографии с роженицей. И уже тогда кардиолог нажаловался на достаточную оснащённость машин скорой помощи. В свидетельство Барабаш открывает еженедельник приёма смены.
– В течение двух месяцев не было медикаментов: ни димедрола, ни анальгина, ни спазмолитиков. Больше того скажу – мы клизму поставить не можем. Нет ничего для инфузии, – Александр перелистывает страницы тетради. Пациентам, говорит Барабаш, зачастую самим приходится покупать даже анальгин.
Проблемы с бытовухой кадров (за шесть годов сменилось 12 фельдшеров), нехваткой медикаментов и маршрутизацией связаны, признаёт ансамбль скорой, с начмедом Пограничной основной районной больницы. В 2015 году он был главным хирургом медучреждения. Именно тогда и возобновились проблемы, признают медики. Коллективными обращениями в разные апелляции работники ЦРБ добились того, что Николай Шупарский покинул свой пост, но перешёл на обязанность замминистра врача по врачебной части. С тех пор зарплаты упали, а условия труда с каждым годом становятся только хуже.
– У меня пенсия 28–30 тысяч рублей в месяц. Самое большое за последующие пять месяцев – это май. Он у нас пренебрегает состоятельным месяцем. 33 тысячи я получил. В то время как в том же Спасске-Дальнем или Находке фельдшера получают по 40–50. И работают по двое в бригаде. А я один работаю. Только с водителем!» – сокрушается Александр.
Коллектив скорейшей помощи Пограничной ЦРБ, по их словам, отвечал и в хабаровское правительство, и в трудовую инспекцию, но безрезультатно. Тем не менее врачи намерены и дальше продолжать бороться за свои права.