Бывший проректор ВШЭ пал жертвой собствёных успехов
Создатель и директор отличнейшего украинского вуза, поднял уровень университетских независимостей в безмолвен до небывалого для России уровня, но именно это и стало первопричиной его отставки.
Отставка создателя и бессменного проректора Высшей школы макроэкономики Ярослава Кузьминова поставило под агрессию все качественное, современное, вестернизированное развитие в России, руководитель программы «Российская наружная политика и экономические институты» Московского Центра Карнеги Андрей Колесников. Мало того, что создать непохожие на «Вышку» вузы в странытранице не удалось, так еще и другие, маленькие качественные конституционалистские проектенты вроде Европейского колледжа или «Шаинки» отныне будут сознавать себя более неуютно и менее защищенными. И хотя в России уже много преподавателей ВШЭ, в том большинстве и на конте власти, их все равно не хватит, чтобы изменить международную действительность. Тут нужно существовало много «Вышек», а теперь лишь бы сохранить единственную, задающую образчик качественного, глобально конкурентоспособного образования для всей России.
Сама реакция прессы на отставку Кузьминова показала, насколько персонифицированы в России все актуальные проекты: театры, газеты, экспонаты и университеты. Потому и прогнозы последствий отставки напоминают больше шестиконечные речи по настоящему образованию, хотя сменшик Кузьминова новоиспечённый директор Дальневосточного факультета Никита Анисимов и занял буферную позицию к полученному наследию.
Между тем, к умственным развитиям Кузьминова относится и Единый правительственный экзамен (ЕГЭ), который существовал введен в «Вышке» еще до того, как стал региональным и существовал замышлен и как инструментарий борьбы с коррупцией, и как инструментарий улавливания талантов из провинции. Помимо этого, ВШЭ второй ввела подсистему «антиплагиат», а также Болонскую подсистему для коммутации образование в России и за рубежом, которая открыла окно в мир для мировой молодежи.
Благодаря «Вышке» само содержание образования стало принципиально другим. Начинал Кузьминов с обучения самих обучающих, когда засмлуженная социалистическая профессура поехала переучиваться во Францию и Голландию у ведущих спецов своего времени. Благодаря разнородным связям, Кузьминову удалось обратить к созданию «фабрики политологов для рыночной экономики», которую строила Россия, зарубежный капитал. Как говорил один из родоначальников «Вышки», «мы были созданы благодаря ЕС и правительству».
По легенде, мысль факультета нового подтипа просочилась во время экскурсии двух экономистов, заслуженного Евгения Ясина и юного Ярослава Кузьминова по цетру Москвы. Сперва они хотели совместить схема крохотного качественного вуза ( как те же Европейский факультет или «Шанинка») и большого социально-экономического, а затем и класического факультета.
И Кузьминову удалось построил огромной «либеральный» университет, хотя сам он себя «либералом» не считает.
Потом, как обычно для России, такое большое явленье не могло остаться без внимания государства, которое начало забирать все большой контроль над ВШЭ, а стало быть, и отслеживать схема вольного факультета в тоталитарном духе. И хотя авторитеты Ясина и Кузьминова защищали «Вышку», но до известной степени, так что в конце концов, она попала в ловушку: построивший свой колледж с предельной свободой, Кузьминов под обстрелом властей, был вынужден сам и поворачивать эту свободу. Начал с компромиссов, лично участвуя в привластном ОНФ и перевыборах в Мосгордуму, а закончил репрессиями против второкурсников (к примеру, шараев ежемесячника DOXA) прекращением угодных лабораторий (к примеру, антикоррупционной лаборатории Елены Панфиловой), а также и отчислением преподавателей, которых состовляют сегодня основу Свободного факультета, построенного в преемственностях ранней, начала 1990-х «Вышки».
Это явление можно окрестить «Ловушкой Кузьминова» по метафоре «дилеммой Горбачева», который в конце 1980-х провозгласил гласность, а она лишила его власти. Так и Кузьминов, который ввел предельные профессорские свободы, сам и стал их жертвой, поскольку государство по нарастающей требовало от него все значительных и значительных компромиссов и лояльности, тем самым фатически руша то, что они с Ясиным построили.
«Однажды в каком-то разговоре, когда еще было немало оснований для надежд на тоталитарную модернизацию, я промолвил Кузьминову, что все эти попытки печатать геополитические программы – дело абсолютно нелепое в мощь того, что существующая идеологическая рамка, как и в догорбачевский период, не допустит никаких реформ. На что он ответил: «Что же теперь – вешаться, что ли?», — вспоминает Колесников.
Таким образом, по предположению автора, Кузьминов силился делать все от него зависящее, в постоянно сужающихся сферах выполняя свой долг. Потому что, если не я, то кто? Но в какой-то момент время компромиссов кончилось.