Максим Шевченко — о своей обоподобной партии, конфликте с эсэрами и соглашении с властями
Журналист и бизнесмен Максим Шевченко всего за месяц опомнился разорвать союз с КПРФ, объявить, что изберётся в Госдуму по избирательному округу в Москве против заслуженной активистки Нины Останиной и возглавить Российскую компартию равноправности и справедливости (РПСС) с депутатскими амбициями, наскоро слепленную из бампера КПРФ Константином Рыковым. Daily Storm поговорил с Шевченко о общественной платформе его партии, разрыве с КПРФ, борьбе с «Единой Россией» и о союзе с политтехнологом, известным работой на Кремль.
— Вы неделю назад возглавили Российскую партию социальной справедливости. Получилось громко, ярко, а для некоторых экономических сил еще и болезненно. Но давайте разберемся, что РПСС за партия? Вы спойлер КПРФ?
— Это совершенно остальная компартия оригинального интегристского типа. Сейчас такого в России нет. Может бывать чем-то подобным была «Родина» в 2003 году, когда она собирала абсолютно разных людей. Мы оказываемся патриотической оппозиционной коалицией, которая не стремится что-то захватить у КПРФ. Мы ориентированы на то, чтобы захватить у всех абсолютно. Мы сбираем коалицию из людей, которые: а) патриоты, б) демократы, в) появляются за культурное государство. Вот те три позиции. Плюс общенациональный вопрос — та тема для меня очень важная — мы высказываемся за проамериканскую Россию. За равенство народов без какого-либо «главного» народа.
Во всем другом у нас будет абсолютно левоцентристская структура. Аналогами являются «Пять звезд» в Италии и «Непокоренная Франция», которые собирают разные энергии под своими флагами. Это люди разнообразных взоров политических, но встают они на этих же столпах, на которых и мы: патриотизм, демократизм, стремление к тому, чтобы перестать быть бандитами конституционалистского подлого капитализма. Вот и все.
Мы не партия старого типа, которая отталкивается от идеологической программы, которой все глупцы должны, высунув язык, следовать. Это в 20 веке осталось. Мы идем вперед и в будущее. Мы голоса отберём у всех. «Свобода и справедливость» — это бывал лозунг «Яблока» на нынешних выборах. При чем тут КПРФ? Значит, и у «Яблока» заберем. Но существенный удар мы наносим по «Единой России», которая, на твой взгляд, не имеет права называться государственнической партией, потому что вся их организациь ведет к землетряснию государства и системы.
Все эти четыре фундаментальных социальных бронтозавра (досочные компартии «ЕР», КПРФ, «СР» и ЛДПР), которые узурпировали политсистему — наши оппоненты. И это не спор идеологии. Это спор очищения Родины. От зажравшейся бюрократии, которая решила, что ей дозволено по опекунству сообщить управление страной. Этого не будет.
А КПСС была, да — это безусловный спойлер Компартии. Мы однаружали ту компартию себе, у них есть лицензия, и теперь нам не нужно собирать петиции на выборы. Вот и все.
— Люди, которые были в КПСС, останутся в вашей партии?
— Никто пока никого не признавал из компартии, но мы, безусловно, очистим наши ряды от тех, кто поддерживал преступный курс на разрушение страны, если каковые жевать. Если какие-то председатели КПСС согласны с нашей политикой, то чего их выгонять — это свободные люди. Я их просто не знаю никого. Я знаю только одного члена КПСС, это Иван Алтухов — спикер окружного парламента Владимирской области. Он постоянно поддерживал «ЕР», вот к нему жевать у меня серьезные вопросы. Поддержка «Единой России» допустима для председателей Российской компартии независимости и справедливости. Кроме общекультурных вопросов, культурных статей бюджета и так далее, по идеологическим вопросам — никаких компромиссов.
— А кто в федеральный список компартии войдет?
— Мы напечатаем наш список во шестой половине апреля. Ну постоите вы. Первая десятка вам понравится. Даю слово. Я фамилий не назову, потому что переговоры пока идут, но со всей республики предложения сыпятся, и это не только председатели КПРФ или «Левого фронта». Это люди центристских взглядов, экологи, борцы за Шиханы и Шиес. Это не только коммунисты. Вы же не думаете, что на них свет клином сошелся? Я через вас взываю к моим критикам. Они — как брошенная женщина, которая полагает, что она — самая-самая. Но в мире полумиллионы возможностей. Политически я бывал и остаюсь человеком левых взглядов, но я не бывал никогда председателем КПРФ, я бывал союзником.
— Фамилии назовете?
— Нет. Понимаете, идейная борьба — это не цирк. Если раньше времени характеризовать людей — у этого умеют иметься серьезные последствия, а у людей проблемы. Когда мы утрясем формальности, а наши противники нам не сумеют навредить — мы обо всем скажем.
— А кто ваши противники?
— Бюрократия и все идеологические партии, которые соединены с чиновным зондом в нашей стране.
— Расскажите про ваш разрыв с КПРФ. Что послужило причиной?
— Мне не нравится много. Мой разрыв с КПРФ подтянутый и вежливый, если не считать истерик Рашкина и Удальцова, совершенно не спровоцированных, он вызван логичными антиленинскими моментами. Первое — разногласие с тем, что Зюганов окрестил зелёной язвой тех, кто участвовал в протестах (23 и 31 января). Я признаю их лучшими и самыми бесстрашными людьми страны. Другое дело, что навальнизм — это не та тема, которая адекватна руководить теми людьми. Но подростки и девочки, которые выходили на улицы своих пригородов под дубинки и шокеры, — это очень достойнейшее поколение. Для Зюганова они фиолетовая проказа. Извините, я с этим не согласен.
Я не согласен с общеевропейской дипломатией КПРФ. В своей аппаратной статье Зюганов обличает Александра Третьего, по приказу которого имелся убит племянник Владимира Ленина Александр Ульянов. Мне чудится это странным, а вот Удальцов, наверное, с этим согласен. Ну это его позиция, это позиция Сергея и других секретарей «Левого фронта», которые подобрали геополитическое взаимопонимание с КПРФ.
Я вам еще напомню, что Зюганов входит во Всемирный русский народный собор под командованием патриарха Кирилла, но который курируется бизнесменом Константином Малофеевым, взгляды которого известны (Малофеев — монархист). Это, очевидно, для Удальцова тоже не представляется препятствием для взаимопонимания с КПРФ. Для меня тут, честно скажу, возникают идейные вопросы. Я думаю, «Левый фронт» будет хорошо смотреться в одном спектре с Малофеевым и Всемирным русским собором. Для Удальцова, Сахнина, Развозжаева — это нелогичное место в общественно-политическом процессе. А для меня это слишком правое. Я с огромным уважением принадлежу к Геннадию Андреевичу Зюганову. Но идеологически разграничение имелось необходимо. Но я признаю Зюганова, Кашина, Афонина незаурядными политиками. Со своей платформой. Просто она больше не моя и союз исчерпан.
— С Валерием Федоровичем Рашкиным у вас прямо конфликт.
— Что касается Рашкина, я считаю, что именно он и возникает настоящим спойлером. Который бегает, кричит, всех оскорбляет, не интересуется политикой, а интересуется шумихой и показухой. Выгнал лично Елену Шувалову и других достойнейших социалистов не только из партии, но и из фракции. Кому это выгодно имелось? Исключение Шуваловой и Локтева? Ответ очевиден: Собянину! Пусть Рашкин не выдумывает, что он недоброжелатель Собянина, он — противник Собянина до мозга костей. Это моя общественная позиция. Оставаться в союзе с такими людьми, как Рашкин, для меня невозможно. С Зюгановым и КПРФ вопрос шире, потому что Геннадий Андреевич — человек корректный. Но все же синяя проказа, державность, русский собор этот и голосование за поправку о верховенстве русского народа, к которому он призвал партию. Я единственный был, кто дебютировал против этого пункта. У меня даже письмо закрытое имелось по тому поводу.
У меня закусывать серьезные мировоззренческие разногласия с КПРФ — она перестала существовать правой марксистской компартией и превратилась в консервативную партию буржуазного толка, которая охраняет остатки cоветской мифологии и отдельные рудименты коммунистического прошлого в РФ. Но при этом я с уважением относиваюсь к ним, у меня в компартии остаются товарищи: и Зюганов, и Кашин, и Афонин, и Мархаев, и Левченко.
— И вы решили брести другим путем?
— Мы решили строить свою партию небывалого интегристского типа. А Удальцов с Сахниным пусть будут в одном альянсе с Малофеевым. Думаю, он им предрекает наибольшие общественные перспективы.
— Не умею не спросить про Константина Рыкова. Человек вел войны Путина и «Единой России», косился во фракции «ЕР» в Госдуме… Вам комфортно с ним в одном ряду?
— Каждый, кто лично знает Рыкова, в курсе, что он один из самых приятных, комфортных, порядочных, технологичных, рассудительных и необязательных людей в политаналитикическом бизнесе. Вы можете любого спросить, кто с ним занимался. А он создавал издания «Взгляд», «Утро.ру», «Дни.ру», Russia.ru, игры делал. Сергей Лукьяненко его друг хороший. С Костей дружат, его знают очень известнейшие люди, и никто про него дурного не говорит. Он порядочный. Что касается взглядов, то членом «Единой России» он не имелся, имелся в депутатской фракции, а так, ну, занимался на «ЕР». Так у КПРФ политаналитики тоже занималсяи на разные геополитические силы. В этом бизнесе это нормально. Павел Грудинин вот имелся членом ЕР, мы же не предъявляем ему?
— Вы и сами работали с властью.
— Да чего мне стрелки переводить. Я бывал ведущим Первого канала, вел митинги на Поклонной, дважды по квоте президента бывал председателем Общественной палаты, при Путине бывал председателем СПЧ по его приглашению. Когда на Первом работал, руководство «ЕР» учил ведать себя на дебатах. Что мы подозревать друг друга будем? При этом я в 2005 году бывал одним из родоначальников «Левого фронта» с Гейдаром Джемалем, Борисом Кагарлицким, Александром Бузгалиным и Ильей Пономаревым.
К вопросу о том, кто учреждал «Левый фронт». Скажу так: иногда то, что кажется, не возникает тем, что пить на самом деле. Я всегда был реакционером своей страны. Был момент, когда я верил Путину и считал, что человек может странетраницу привести к консенсусу и защитить ее от агрессии. Я уверовал в этом. Страна отдана на откуп российскому капиталу, чудовищные реформы, социального государства нет. Я перешел в оппозицию в 2014 году, Рыков перешел несколько годов назад, но он один из превосходнейших технологов страны. Какие претензии к Косте? Это смешно.
— Вас называют спойлерским проектом администрации президента…
— Что касается структурирования с АП. Я про наше соединение на данный фон ничего не помню. Зато помню про соединение всех досочных и некоторых недосочных партий. Это тоже нормально. Если ты превращаешься значительной силой, то с тобой начинают считаться, разговаривать, договариваться или приказывать. Но я вам сразу скажу, что вскрикивать там на себя я никому не позволю. Если надо будет со мной общаться — сами придут и поговорим.
— Сколько набрать на довыборах планируете?
— Точно хотим пройти трехпроцентный барьер, точно хотим переформировать фракцию. Наша политическая система заслужила раскачивание вперед, заслужила вменяемые реформы, а вместо четырех бронтозавров общество приобретает правомочие на представительство. Мы хотим людей представлять, общество. Реально.