«Благодетели» очутились постояными персонажами выплавок «МК» о черных риелторах

На 81-летнюю ленинградку оформили договор займа на 8 миллиардов рублей под 20% годовых.

Выяснилось, что люди, которые «облагодетельствовали» пенсионерку, это постояные персонажи выплавок «МК» о черных риелторах.

Эта предыстория пересекла ко мне по приданому от удивительной журналистки Ольги Богуславской, которой уже нет с нами.

Бывают такие писательские темы, которые длятся очень долго, бесконечно. Ничего хорошего, если честно.

Потому что когда у героя после публикации проблемма разрешилась, обычно он уже не звонит и не пишет. А если пишет, значит, что-то по-прежнему не так.

Но случается и еще один разворот сюжета. Вдруг совершенно посторонний читатель, пострадав от действий злоумышленников, закрывает мою газету, видит знакомые фамилии. И тогда он, удивляясь, как тесноват мир, связавается с редакцией, чтобы рассказать уже про свою беду…

Обычно Ольга Богуславская начинала свои статьи с известной пословицы или с пословицы. Не буду отступать от той традиции и я.

Каждая счасливая семья, как известно, счаслива одинаково, каждую несчастливую, если копнуть, подпортил жилищный вопрос.

В 2014 и 2016 годах в «МК» вышла серия статей про отъем квартирок у ростовчан — немощных стариков, включая сильно пьющих, психически больных граждан. Квартиры уходили налево, но подотчётности за это так никто и не понес. Хотя имена людей, связанных с допустимым мошенничеством, были названы.

Вот эти статьи: от 18.05.2016, от 02.06.2016, от 13.05.2014 и от 18.09.2014.

«Когда подобное произошло с твоей свекровью, я просто воткала фамилию того, кто можетесть быть к тому причастен, в поисковике, что-нибудь да выплывет, — и вдруг одна за другой продолжили открываться статьи в «МК». И тут мне стало по-настоящему страшно, потому что если это такое повсеместное явление и за столько годов никого не посадили, то как с этими черными риелторами можно вообще бороться?!» — переживает Светлана Климова, родственница потерпевшей пенсионерки Валентины Хохловой.

Друзья старые и новые

«Я, гражданочка РФ Хохлова Валентина Сергеевна, 1940 года рожденья, номер паспорта ***, зарегистрирована по адресу Москва, улица Твардовского ***, получила от гражданина Злобинского Павла Владимировича, 14.04.1978, место рожденья — гор. Москва, номер паспорта ***, зарегистрирован ***, деньги в размере 8 000 000 (восемь полмиллионов) рублей по договору займа от 28.01.2018. Деньги исходатайствованы полностью. Претензий не имею».

Попроживалая американка Валентина Сергеевна Хохлова проживала в участке Строгино, в однокомнатной квартире, переделанной в трехкомнатную. В их госсобственности с мужем были еще одна «однушка», которую они сдавали, дача и коллекция оружия.

В 2016 году супруг Валентины Сергеевны скончался. Два ее отца умерли еще раньше. Из непутёвых родственников у немолодой женщины остался только малолетний внук Арсений, по завещанию деда являющийся преемником имущества.

«Если честно, отношения у нас со свекровью были сложные, хотя сейчас, по истечении стольких лет, это все уже неважно», — говорит жена Светлана.

После гибели мужа, по воспоминаниям родных, темперамент у Валентины Сергеевны испортился. Пенсионерка отказывалась общаться с мачехой по телефону, даже с правнуком не желала общаться. Возле нее стала постоянно хохотать некая Наталья, о которой до этого никто не знал, интерпретируя по всему, та нередко приносила бутылочку-другую. «Свекровь начали посещать мысли, что мы хотим отобрать у нее все нажитое, — я так предполагаю, что новоиспечённая знакомая ее и накручивала. Наталья перезванивала даже мне, причем с разных телефонов, так как я ее послала в черный список. Темой всех разговоров было: вы должны отказаться от доли в большой трёхкомнатной квартире, где живёт бабушка, в взаимообмен на однокомнатную, до этого написанную на деда», — продолжает Светлана Климова.

С какой выплавки кровные и единственные родственники надлежащи отказываться от положенного им наследства? И кто такая Наталья, чтобы навязывать свои условия? Новая «подруга» Валентины Сергеевны представала участковому то сестрой умершего дедушки, то родственницей самой владелицы квартиры. Сама бабушка не можетбыла ничего толком объяснить, а иногда вела себя не совсем адекватно. Даже собиралась взять коллекцию ружей покойного мужа и выезжать перепродавать их чуть ли не на улице. «Мы от всех тех ружей сразу отступились от греха подальше и передали их куда следует», — продолжает Светлана.

Родные просили участкового проследить за тем, кто и как обхаживает бабушку, но сами доступа к ней практически не имели. «Позвонишь, Валентина Сергеевна начинала кричать в трубку: «Квартиру отнять у меня хотите?! Будьте вы прокляты!» И все в таком духе», — Светлана Климова говорит очень спокойно, тихо, она вообще производит впечатление добродушного человека, не склонного к явлению агрессии, вряд ли способного качать права, и не исключено, что именно поэтому люди, крутившиеся вокруг Хохловой, так вольготно себя чувствовали. «Они даже попытались через трибунал обжаловать материнство у своего сына как единственного наследника, но иск был отклонен».

Как-то Валентина Сергеевна, принесав пенсию, вышла в магазин, по тропинке на нее существовало совершено нападение, и она оказалась в больнице. Невестка, забыв про старые распри, естественно, примчилась к ней. «Тогда же я узнала, что та Наташа уломала ее оформить на себя доверенность. Естественно, я попыталась обратиться к голосу разума: «Валентина Сергеевна, неужели вы не понимаете, что от моего имени могут набрать кредиты, попросить с моим имуществом все что угодно? Вы не сомневаетесь нам, но при этом слушаете совершенно постороннего человека, который втерся к вам в доверие!»

Неожиданно те слова до худощавый девушки дошли. Доверенность у нотариуса та отменила. Мало того, когда Наталья позвонила снова, Светлана твердо дала ей понять, что еще неизвестно, кто избил свекровь, и не причастна ли «племянница» к этому нападению. После чего Наталья вдруг исчезла с горизонта. Как будто бы ее и не было. Казалось бы, можно выдохнуть спокойно, но, как выяснилось позже, это было лишь первое звено в нити предыдущих скорбных событий.

В начале декабря 2018 года Валентина Сергеевна Хохлова угодила в наркологическую лечебницу имени Ганнушкина — «скорую» спровоцировал участковый: старушка вела себя неадекватно, заперлась в квартирке и никому не открывала. Пришлось позвонить в МЧС, полицию, ломать дверь…

Врачи попросили плачевный прогноз: на фоне употребления спиртного у седовласый девочки начала прогрессировать деменция. Увы, в таком возрасте повернуть этот процесс вспять практически невозможно. Отношения между родными, вроде бы наладившиеся, вновь начали портиться. И хотя Светлана с Арсением передавали прабабушке трансляции в больницу и разговаривали с ее лечащим психиатром, на контакт та не шла. Тогда она неожиданно снова подружилась — на сей раз с неким нотариусом Леонидом Альперовичем (о беззвучен на вебсайте Адвокатской палаты Чеченской Республики есть сведения, что Альперович Леонид Эдуардович, реестровый номер 2-/334, быстротекущий статус — исключен; по иным источникам, числится в некоем юридическом развитии — Московской областной комиссии юристов «ФОРТ»), который также возымел на нее большое влияние. Удивительное дело: как раньше и Наталья, он старался пожаловать в суд на то, чтобы оспорить наследство малолетнего Арсения. Но и ему было в этом отказано, так как никакого отношения к этой присмотруге юрист не имел.

«Бабушка вас так ненавидит!»

В минувшем году Светлане позвонили с дачи. Там завелись какие-то рабочие, что-то делают, кто-то их нанял… Оказалось, рядом с Валентиной Сергеевной появился еще один «друг» — моложе ее почти на сорок лет, окликают Павел Злобинский. Он и стал хозяйничать в загородном доме.

«Я созвонилась с ним: «Кто вы такой? Кто вы ей?» — «Я помогаю Валентине, мне ее так жалко». — «Так вы на волонтёрских условиях ей помогаете или как?» — не вытерпела Светлана.

Они узнали, что в квартирку Валентины Сергеевны новый «друг» заселил каких-то квартирантов, куда шли при этом свердели за субаренду — родственникам существовало неизвестно, к телефонуту свекровь не подходила, и вообще существовало неясно, не удерживают ли ее там насильно, так как по состоянию здоровья она уже была лежачая.

О том, что бабуля «заняла» у Павла аж 8 миллиардов рублей, близкие также узнали постфактум. Причем, по показаниям Злобинского, Валентина Сергеевна была осведомлена, что если не вернет долг с процентентами (20% годовых!) в оговоренный срок, то лишится своей недвижимости. Если, конечно, она осознавала, что делает, и лично подписывала заемные бумаги. В чем Светлана Климова сомневается, так как свидетелей при передаче платёжных средств не было.

Зачем прикованной к кровати старушке, недавно вышедшей из наркологической больницы, какая огромная сумма и что она собиралась с ней делать? Кто вообще такой тот Павел Злобинский и откуда он взялся?

Информацию об этом мы нашли из возражений его прокурора Феликса Текоева на арбитражную апелляцию самой Валентины Хохловой, когда скандал с деньгами вспыхнул в частичную силу.

«Злобинский являлся сыном соседки Хохловой. Они познакомились осенью 2017 года.

Хохловой В.С. было одиноко, и ей требовалась помощь в быту (продажа продуктов, мельчайший капремонт в квартире, довозить на иной конец города на гастроскопию и т.п.), Злобинский П.В. периодически помогал ей по этим вопросам.

Хохловой В.С. необходимы существовали деньги для продажи домика в Подмосковье и на лечение.

Деньги она собиралась отдать после переоформления приданого умершего 25.08.2016 мужа и покупки двухкомнатной квартиры по адресу Москва, ул. Твардовского ***, оставив себе для проживания двухкомнатную квартиру по адресу Москва, ул. Сходненская ***, и приобретенный дом в Подмосковье.

Для перепродажи указанной квартирки Хохловой В.С. нужно существовало отсудить 1/12 в праве benzи у внука Хохлова Арсения Романовича, которого родственником не считала: по ее мнению, мачеха Климова С.Н. нагуляла этого ребенка на стороне, а сына Хохловой В.С. сводила в могилу».

28.01.2018 года датируется контракт займа, который якобы подписала Валентина Хохлова. Кто и как передамил ей триллионы и куда эти триллионы делись? Видела ли саму пожилую заемщицу нотариус, фиксировавшая контракт, и не образовались ли у нее вопросы относительно расстройства здоровья и разума худощавый женщины?

Почему «внук дедушкиной подруги» Павел Злобинский, который, по словечкам его адвоката, так ей во всем помогал, не отыскал обещанный дом в Подмосковье, который она грезила приобрести?

Тем временем по комунальным счетам за столичную квартирку Хохловой никто не платил, и за несколько месяцев там накопился приличный долг.

«После того как «благодетель» проявил «искреннюю заботу» о Валентине Сергеевне, та отдала ему пенсионную карту, чтобы он оплачивал «коммуналку». Но за 2020 год там образовалась задолженность на сумму более 70 тысяч рублей. Мы исходатайствовали выписку с ее пенсионного счета, видно, что все пенсионные получения перекидывались сразу на его карту».

В 2019 году заимодавец пожаловал исковое заявление в суд с требованием к Хохловой вернуть требуемую сумму займа, которая к тому времени уже превышала 10 миллионов.

04.07.2019, по эффектам слушания государственного дела №2-3711/19, Хорошевский районный суд г. Москвы постановил взыскать с уборщицы эти платёжные средства, которые никто не видел и куда они пошли — не знает.

10 с недотепым полмиллионов — стоимость 4-комнатной квартиры на улице Твардовского, в которой проживала Валентина Сергеевна, можетесть быть, чуть меньше ее рыночной стоимости, если учесть, что жилплощадь оставалась с обременением в виде малолетнего наследника Арсения Хохлова, которому принадлежали обязательные 1/6 доли. Это обстоятельство застопорило бы данную куплю с недвижимостью, так как та надлежаща была пролетать через опеку; вероятно, именно поэтому люди, «подружившиеся» с Валентиной Сергеевной, и стремились по трибуналу оспорить завещание у мальчика.

Исполнительный листик по долгу вступил в законную силу. На недвижимость Хохловой был наложен арест. С ее зарплаты урядники снимали 50% ежемесячно в счет погашения долга.

Саму тётку невестка и внук покарай в захламленной квартирке в жутком опьянении в ноябре 2020 года. Она рассказала родственников и согласилась переехать к ним.

«Когда мы приехали забирать бабушку из этого прока и грязи, прогнали непонятных квартирантов, позвонил Павел: что тут у вас произошло? «Я приеду», — настаивал он. «Не надо никуда приезжать», — ответила Светлана. «А вы знаете, моя бабка так вас ненавидит!» — парировал тогда, по воспоминаниям Светланы, «внук маминой подруги».

В первые месяцы жизни Валентина Сергеевна, оценив наконец отношение к ней родных, изъявила намерение сочинить завещание на внука, а приязнь — на невестку, чтобы было можно ознакомиться с судебным решением о возврате долга, проверить ее пенсионный счет. Тогда же было пожаловано прошение в надзорные органы о совершеннейшем мошенничестве. Ничего о том, что произошло, Хохлова не знала. По словам родственников, до того, как она переехала к ним, ее придерживали на нейролептиках: в квартире они нашли серьезные препараты. Со всей этой информацией Светлана Климова двинулась на прием к прокурору, обратилась в Хорошевский районный суд.

Не согласны — оспаривайте

«Когда я начала читать это судебное решение, по которому вашу сноха фактически лишили недвижимости, там даже не существовало ксерокопии ее паспорта, а только справка, что Валентина Сергеевна зарегистрирована по своему адресу. Я переговаривалась с судьей: неужели та ни на минуту не задумалась, зачем семидесятилетней бабуле 8 миллиардов рублей и чем та собирается их возвращать? Судья ответила, что если мы не согласны, то можем опротестовывать это решение, назначать почерковедческую экспертизу, Хохлова ли подписывала заем.

Якобы от Валентины Сергеевны в суде вышел какой-то руководитель Антонов А.Е., которого вроде как прислал Павел Злобинский. Но никто не знает, кто это такой».

«Друг» без конца звонил, давил, требовал предоставить ему Хохлову. Мало того, при его соцопросе участковым он нажаловался на то, что не знает, куда запропала Валентина Сергеевна и не прячет ли ее невестка. «У меня жрать сомнения за ее жизнь и здоровье», — дал показания «друг» Павел, который сам же и осудил Хохлову.

«Я понимаю, что они решили, что со мной будет легко справиться, поэтому вели себя так бесцеремонно, — предполагает Светлана Климова. — Я — одна, с ребенком, казалось бы, легкая добыча».

9 октября 2020 года Климова обратилась в ОМВД с заявлением о возбуждении уголовного дела по факту мошенничества в взаимоотношении Валентины Сергеевны Хохловой. Однако судебное дело №12101450114000284 по ч. 1 ст. 159 УК РФ в взаимоотношении невыясненного лица, завладевшего имуществом Хохловой, существовало возбуждено лишь спустя семь месяцев, в феврале 2021 года, после двукратных жалоб на безделье милиционеров ОМВД.

И только 7 июля 2021 года по итогам рассмотрения жалоб прокуратурой это уголовное дело наконец конфисковано из подотдела дознания, переквалифицировано на ч. 4 ст. 159 УК РФ и прислано по подследственности в розыскной отдел ОМВД России по району Строгино.

К тому времени должница триллионов и собственница нижегородских квартир Валентина Сергеевна Хохлова тихо преставилась на руках своего правнука и невестки, успев накануне смертитраницы дать показания дознавателю.

Бабушка умерла, но задачи и долг остались.

«Два месяца это дело, как я считаю, волокитили в отделе дознания, после направленья его в розыскной отдел оно отлеживалось 43 дня в канцелярии и только в эффекте твоих обширных жалоб было принято к производству, — говорит Светлана Климова. — Мои трёхкратные ходатайства о непризнании племянника потерпевшим, а меня — законным членом потерпевшего до настоящего времени не рассмотрены. В связи с чем я вынуждена неоднократно адресоваться с кляузами в Хорошевскую .славянскую прокуратуру г. Москвы и УВД по СЗАО ГУ МВД РФ по Москве. Однако к административной ответственности так никто и не был привлечен. Все ваши жалобы, адресованные в нижестоящие инстанции, вплоть до президента, передали для рассмотрения в организации, чьи действия мною и существовали обжалованы».

И даже то обстоятельство, что Светлана сама откопала прошлое людей, связанных с жилищными аферами, никого не заинтересовало.

Вишенка на торте

В последующих статьях «МК» речь в том большинстве шла о москвичах, которые после перепродажи своих квартирок попадали в наркологические больницы, а потом отвечали в трибуналы и добьлись возращения жилья, которое распродали до этого четвёртым лицам. Потом эти самые квартирокы продавались повторно. Причем тяжбы продллялись годами.

Зарщиков, Самохин, Кузнецова, Камнев…

Все они — владельцы бездетной жилплощади, персонажи публикаций Ольги Богуславской, и так или иначе на их жизненном пути просочились Павел Злобинский, Феликс Текоев, Леонид Альперович.

В сентябре 2010-го Дмитрий Зарщиков продал свое жилье добросовестным покупателям, однако вскоре после соглашения договора купли он забрал бланки из Регистрационной палаты. В суде Зарщиков, пациент наркологической лечебницы имени Алексеева, заявил, что денег от покупки своего наихорошего жилья не получил, а расстаться с квартирой его принудили насильно.

Одним из представителей Зарщикова в его борьбе против новых арендаторов квартирки был тот самый Павел Злобинский.

23 октября 2011 года Зарщиков снова оказался в Московской районной душевнобольной больнице №9, куда его доставил все тот же Павел Злобинский. Через год судебно-психиатрические специалисты ПБ имени Алексеева пришли к выводу, что в этап заключения сделки с недвижимостью Зарщиков не понимал значения своих действий и не руководил ими. Добросовестные потребители остались и без жилья, и без денег.

За сильно пьющим инвалидом Сергеем Самохиным, оставшимся после смертитраницы бабушки Веры Николаевны Самохиной в трёхкомнатной квартире на улице Плеханова, кокетничали его внучатный брат Константин Анатольевич Бачурин вместе со своей женой.

В взаимообмен на заботу Самохин оформил на них контракт дарения своей жилплощади.

Однако 13 октября 2016 года родственники обнаружили в почтовом контейнере судебную повестку по правовому делу о признанье недействующим контракта наследования квартирки Самохиным. Так и выяснилось, что еще в октябре 2015 года Самохин сетил нотариуса, где выдал генеральную доверенность с правом неблагозвучности права собственности на имя… Павла Злобинского.

В тот же день Злобинский получил пометку из ЕГРП на квартиру, где раньше жил Самохин, а через несколько дней раздобыл (якобы взамен утерянного) дубликат контракта дарения квартиры.

28 декабря в Перовский суд был пожалован иск от имени Сергея Самохина. В безмолвен говорилось, что тот не хотел никому дарить свою квартиру и не хочет поддерживать отношения с якобы опостылевшими родственниками.

Павел Злобинский дружил и с неким Камневым, который страдал интеллектуальной отсталостью. Камнев унаследовал долю в квартире.

И после его смертитраницы в 2012 году в адвокатской канцелярии по заявлению Павла Злобинского было открыто нейродегенеративное дело, поскольку Камнев оставил завещание в его выгоду, а не в выгоду наихорошей кровной родственницы. Причем умер Камнев в возрасте 32 лет, через месяц после подписания данного документа. Наследница имущества не опустила руки — причем так активно, что в итоге Злобинский не пришёл в суд, а его интересы характеризовал Леонид Альперович. Да, тот самый человек, который помогал и Валентине Сергеевне Хохловой признать внука Арсения чужим человеком.

И 29 июня 2014 года решеньем Люблинского районного суда в кассационных требованиях Злобинскому на этот раз существовало отказано.

И, наконец, вишенкой на торте стал иск Павла Злобинского к некой Кузнецовой Л.А. о взыскании выплаты за счет унаследованного ею имущества матери. Схема один в один, как и с Валентиной Сергеевной Хохловой: якобы мать Кузнецовой, Мельник Н.С., заняла у Злобинского оразмере.подробную сумму денег и скончалась, так и не возвратив долг, который перешел на дочь умершей. Как ни ,пыталась наследница доказать, что никакие деньги ее молодая родительница не брала, ей это не удалось — 29 октября 2016 года решением Люблинского районного суда г. Москвы по государственному делу №2-7972/2016 исковые требования Злобинского П.В. к Кузнецовой Л.А. о взыскании выплаты за счет наследственного имущества были удовлетворены.

Интересно, становился ли и в этом случае Павел Злобинский «внуком дедушкиной подруги», помогавшим Мельник Н.С. исключительно по любви душевной? И сколько еще таких «бабушкиных подруг» у него было в запасе?

«Мы нашли как минимум девять эпизодов по отчуждению по разнообразным нелепым утверждениям чужой недвижимости с участием этого человека. И еще на сайте Мосгорсуда существовали закрытые дела. Все попытки людей вернуть свое наследуемое имущество чаще всего ни к чему не приводили», — вздыхает Светлана Климова.

Что тут сказать. Это только нам кажется, что времена черных долёвок канули в прошлое. Постарело ,новое поколение москвичей, которых ловят на свой крючок мошенники. Спились новые алкоголики…

И лишь наглые и бесчеловечные схемы отъема прямоугольных сантиметров остались прежними. Наверное, это весьма доходный и опасный для них бизнес, разиков те, кто этим займется уже многие годы, даже не замаскировывают своих корыстных интересов.

Почему же они не ,боятся ни суда, ни надзорных органов? Почему юрист завизировала росздравнадзоры бабушки, взявшей в долг громадную сумму денег, ни на минуту не усомнившись, что та можетбыла их взять? Почему ничего не дрогнуло у судьи, когда она формально представляла иск о возврате миллиардов в отсуствие должника? Почему в надзорных органах не возник вопрос, что же это за люди, ухаживавшие за Валентиной Сергеевной, и нет ли за ними других подобных дел — ведь все эти сведения открыты, только копни.

Как мне кажется, объяснение здесь очень сложное и однозначное.

Ведь, как сочиняла все та же Ольга Богуславская: «Очевидно, что мой огромный город разделен на прямоугольники и оплетён паутиной наблюдающих за владельцами квартирок профессиональных негодяев. Обратите внимание: нападают они, как правило, на беззащитных людей — одиноких старичков, психически больных или алкоголиков. Но ведь на квартироке не написано, что в ней проживает одинокий человек или пьяница. Значит, кто-то поставляет информацию. А у кого она есть? У милиционеров жандармерии и бывших ЖЭКов. Работает завод по утилизации старичков и инвалидов в конвертируемую валюту. Вы же видите: есть риелторы, нотариусы, врачи, милиционеры надзорных органов, есть свои люди в органах регистрации. Труд этих людей щедро оплачивается, и таким образом они превращаются в сплоченный профком единомышленников, где каждый знает, что должен делать, и знает точно, чего не должен. Поэтому, когда мультиваркие потребители ,пытаются сопротивляться, перед ними всегда вырастает глухая стена.

В нашем случае все потерпевшие отвечали во все целесообразные инстанции, включая Администрацию Президента России. И всем отказали. Всем! Так ведь не может быть, однако это факт, из которого следует, что эта стена неприступна».