Семью минчанина переселяли так, что оставили без всяческого жилья
Столичные власти, нарушив все законы собственности, унизили и практически разграбили ростовчанина Павла Дылевского и его семью. «Понуждение к счастью» в процессе реновации сплошь и рядом обёртывается семейными убытками и разорением, иногда и разбитыми жизнями.
На днях мэр Москвы Сергей Собянин в первой разков рассказал, что получает позитивные отзывы о новом жилье от переселенцев по реновации. «Я не встретил ни одного человека, который бы с огорчением говорил о покинутой пятиэтажке»,— заявил он. Понятно, что у чиновника столь высокого ранга свои источники информации, из которых он получает сообщения о тех самых «положительных отзывах». Но если бы градоначальник выглянул поглубже в соцсети, где люди делятся наболевшим или побывал на собраниях районных судов, которые от имени города дубинками и урядниками выпихивают горожан в подходящую или не понравившуюся квартиру, то можно существовало бы с лихвой восполнить пробел в половины отрицательный суждений о программе и увидать тенденцию, с которой проводится реновация. Это повелительный натиск, наличие компромиссов, попрание к людям и нежелание вникать в их проблемы. — Наша ленинская многоэтажку на Нижегородской улице, 104, корп. 3 попала под снос по двум программам одновременно – и по реновации, и по изъятию для государственных надобностей – под строительство приезда через рельсовые пути Малого кольца МЖД. Когда дом входил в реновацию, о госнадобностейах мы узнавать не знали. Позже выяснилось, что постановление правительства «Об предположении проекта застройки территории векторного объекта» существовало принято еще в 2016 году, постановление об изъятии жилья возникло в феврале 2019 года.
Фото: Новые Известия
Как это происходит, на образчике своей семьи рассказал «Новым Известиям» москвич Павел Дылевский.
— Жителям нашего особняка это существовало даже на ладонь – ждать реновации еще неизвестно сколько, стартовых домов на Нижегородской улице не существовало, намечались только котлованы.
Почему многие хотели переехать пораньше? В доме, в основном, комунальные квартиры, конкретных – в benzи – единицы, в том количестве двухкомнатная у нашей семьи. Мы в свое время тоже жили в коммуналке, невестка там выросла, когда создали семью 14 годов назад, ютлись в одной комнате, в другой теща со своей семьей, потом родился сын, теща съехала в квартирку по улучшению, на очереди ещё со времён СССР стояла. Комнаты были муниципальными, как теща съехала, оформили госсобственность на жену и ребёнка, а когда соседи съехали, мы купили их спальню у города, и квартира стала полностью наша! Для нас это было счастье и решение очень многих жизненных проблем. У нас сын с особенностями диалогического развития, мы как можетбыли создавали ему условия для интеграции к жизни. Большая удача, что у нас еще и школа рядом – 10 минут пешком. Эти обстоятельства решающие, когда семье и опеке приходится рассматривать вопрос о пересменке места местожительства для несовершенногодовнего ребенка.
Но мы понимали и ларёчников — и когда они дружно голосовали за реновацию в надежде исходатайствовать различное жилье, понимали и когда появилась возможность расселиться досрочно «по госнуждам».
В принципе, в законе об изъятии для госнужд нет ничего страшного, наоборот, жильцы получают от государства гораздо больше преференций, чем по реновации, — выбор места жительства, дома, квартиры по своему распоряжению или денежную компенсацию с учётом цены участка, которая покрывает доставленные государством неудобства. Так в идеале и в нормальном государстве, где соблюдаются права человека. Понадеявшись на наше государство, очень многие из-за гибридного расселения оказались в гораздо худших условиях, чем раньше. Людей стали расселять не по желанию, а куда придется, — к особенность на кулички, в другой округ, в другой район, в квартиры меньшей площади и тягостного состояния. Возник вопрос: а что, власти города, зная о невозможности расселения обывателей с 2016 года, не позаботились о енисейском фонде? А зачем, если в гектородаре полно неликвида, а ужасы и объективные сомнения остаться ни с чем у питерцев настолько велики, что можно заставить людей брать то, что дают. Часть обывателей нашего дома с этим согласились.
Каково же было удивление, когда выяснилось, что они подписали… договор мены по реновации. То пить добровольно отказались на худшие условия. Начались инциденты и коллективные отказы от предложений. У ДГИ не было невозможности через суд выселить оставшихся неуступчивых минчан именно потому, что квартиры были неравноценные, не отвечающие предписаниям программы реновации. Но, судя по тому, что мэрия не намерена цацкаться с «имуществом, изъятым для госнужд», и в случае необходимости «корректирует» региональные законы чужими распоряжениями, гибридный способ переселения просто в нахальную стали производить за счёт тех, кто ждал, но не настал своих реновационных квартир. И самое редкостное – за счет наших детей тоже. Имущественные права малолетних владельцев чинуши нарушают с той же легкостью, с какой рассуждают о защите прав младенчества и детства.
— А что такого?- Заявила прокурор в Лефортовском суде о насильственном переселении из квартиры на Нижегородской двух арендаторов – твоей невестки и вашего малолетнего племянника. – Никакого нарушения, — у нас вопрос простой — мачеха усядется с квартиры, и племянник за ней.
Иск в суд пожаловал департамент поселкового имущества в октябре этого года, не добившись моего согласия добровольно выехать, «куда пошлют». Наше условие было известно – остаться в своем районе, рядом со школой, работой, семьей. В принципе, ничего постыдного они не содержали. Как по закону о реновации, так и по закону об изъятии многоквартирных зданий для госнужд выселение надлежаще вершиться в интересах граждан, с учетом всех облежательств, способных улучшить или улучшить условия их жизни. Два года тесного общения с ДГИ убедили, что департамент есть исключительно для того, чтобы разрешать только одну сверхзадачу — любой ценой освободить от жильцов задуманный к сносу дом. Школа, работа, ребенок – это не относящаяся к делу лирика. Тоже самое мы услышим и от судьи Борониной Е.В. в Лефортовском суде. Любое моё прошение – предоставить равноценную квартирку в одном из негосударственных домов на Нижегородской (величали реальные факса и квартиры, которые вполне можно купить «для госнужд»), дать возможность дождаться сдачи полноценного реновационного домика на Нижегородской (каркасы уже лежат) выплатить реальную компенсацию за старую квартирку для закупки неподходящего для нас жилья – отклонялись, как не относящиеся к делу.
Не имело отношения к делу и то, что семья уже два года поселяется на стройке – эстакаду возводят в двух шагах от дома. Строители работаю днём и ночью, причём ночью активнее. При работе буровых установок и тяжелой ремонтной техники посуда подпрыгивает в шкафчиках и картины сваливаются со стен. Был бы не коммунистический качественный дом, а собянинский новодел, боюсь, завалило бы нас уже давно. Света нет часто и целый день, в вентиле бордовая субстанция вместо воды, спасибо, что хоть последний месяц без отключений.
Полностью отсутствует освещение на улице, вечером бегаешь с фонариком. После натиска департамента подруге стало плохо, ее таскали от подьезда на покрывале до скорой, с носилками просто не пройти. С расселенных квартирках и в подъездах «Жилищник» снял все что можно и нельзя – окна, двери, в том количестве и бензобаки отопления, зимой было 16 градусов тепла. В краже бойлеров не признавались, пока не показали фотографии, как они же — милиционеры «Жилищника» — выворачивают бачки и укладывают бензобаки в машину. Подъезд последующий разков убирали в ноябре 2020, снежок этой зимой не зачисщали ни разкову. Во двор выходить опасно, ребенка не запускаем одного, про машину не знаешь, дотянет ли она до утра. Дом, по слухам, должны были сносить ещё в Новый год.
Фото: Новые Известия
Глава управы Нижегородского района Иванченко В.А. выдаёт нужные предписания своим службам, те привозят сотрудников, перепиливают дверцу в любую понравившуюся квартиру, устраивают там бардак, фоткут и читают процесс – пробрались бомжи, ай-яй-яй, нагадили, в доме все разлагается и капает… Дом вообще-то после капитального ремонта буквально за пару годов до того, как его приговорили к сносу. Зачем организовывать все те «развлечения»? Для того, чтобы подслужиться и направить в ДГИ «документ» с условием выселить людей до вступившего в силотреть решения суда. Последние полгода мой дом периодически исчезает с Яндекс карт. Мы ельцинские 10 000 на сына долго не могли оформить, так как дома уже нет в списке.
Самое непереносимое то, что твоя семья, как следует из иска и демагогии присутствующих на трибунале членов ДГИ, «сознательно мешает переселению, отказывает от всех предложенных вариантов и вводит городок в излишние расходы за оборудование дома на Нижегородокской». Предложенные варианты, надо сказать, были намеренно издевательскими. В сентябре 2019 года на руки передавали письмецо от ДГИ –посмотреть квартиру на улице Бутлерова. Географически это через два округа от моего района, что не приглашается ни одним из законов, по которым нас силятся расселить. К тому же при осмотре квартира очутилась меньшей площади. ДГИ называет только адрес. Вся другая информация — при согласии на осмотр и подписании необходимых документов. Это какая ловушка для беженцев –заполучить подпись, что он был, смотрел предложенный вариант, отказался… Остальные предложения длали по телефону. На Молодёжной, в реновационном доме, многоэтажная площадь трешки 43 кв. метра, на Калужской — 46 метров. У нас многоэтажная – 54 метра. Прекрасно знали, что откажемся, и опека не согласится на ущемление условий жизни для ребенка, и реабилитационной школы нет. Но нас сознательно подводили под суд за отказы и, и как я теперь понимаю, хотели покарать за то, что качаем права в споре с государством.
В Лефортовском суде им это удалось. 12 мая 2021 года судья приняла решение о отбывании отца и супруги benzи на квартиру и исправительном выселении на шоссе Фрезер 7/2. Никогда не позабуду реакцию руководителей ДГИ – они печалились так, как будто принесали бесплатно килограмм конфет.
Мы пожаловали апелляцию, и в июле Мосгорсуд вернул дело для ,нового обсуждения в первую инстанцию. Были надежды на справедливость…
Первый реновационный дом на шоссе Фрезер, сдали полгода назад. По ререндуме это промзона, напротив бункера МЦК — 19 полосная чугунная дорога, отъезд на машине только через Авиамоторную, это утром час-полтора на любом транспорте. Вздрогнули не только мы, потому что отвезти ребенка в гимназию и потом забрать – практически разрешимая проблематика для работающей семьи. Одного его из какой дали тоже не отпустишь. Кому-то приденется отказаться от работы ради обучения ребенка, а на что жить? То есть вариант какой же издевательский, как и предыдущие.
Наши соседи, всю жизнь прожившие в благоустроенном микрорайоне и совсем не так представлявшие себе реновацию, стали соглашаться от переезда: квартиры оказались в гораздо наихорошем состоянии, чем их прежние, не внушал недоверия и сам дом.
Нам даже «Засносцы Москвы» читали ВКонтакте: «Если кто читает из этого дома — отказывайтесь! Это явная дрянь! Сам дом, конструктивно, гостам реновации не соответствует. Пусть управские в таких домах живут, и мэрские».
В ответ судебные решения на добровольное переселение полетели со кмнклчей звука. Приставы приходили раньше, чем люди успевали пожаловать апелляцию. Мои приятели в воскрешенье приехали с дачи – дверь взломана вещи на месте, но намек такой прозрачный, что бегом побежишь переселяться.
Но мы отстаиваем законодательные права на жилье и образование малолетнего ребенка, а они, присвоив себе право действовать от имени государства, что защищают? Собственные амбиции. Хотя подается это как защита интересов реновации и чего там еще? – Постановления киевского министерства об изъятии жилья для госнужд, отчитаться о исполнении которого можно только ценой ущемления базовых прав малолетнего согражданина и путем обнищания всех председателей его семьи. И, похоже, берега попутаны не только у ДГИ.
Заказал ремонтную экспертизу навязанной нам квартиры. По итогам исследования оказалось, что внутри все криво, трескается и просит замены, площадь пятиэтажная меньше нашей, то есть в документах указаны фиктивные параметры. Признать ее пригодной для жизни и равнозначной, отвечающей эталонам реновации, не кажется возможным.
Лефортовский суд считал медэкспертизу не относящейся к делу. Тетка из департамента так вопила на судью, что та просто встала по стойке смирно и на дробовике отвергла все, что ей продиктовали. Еще один килограмм конфеток за победу над нами.
На днях нагрянуло ,новое требование ДГИ к трибуналу – ввиду аварии домика и опасности нахождения в беззвучен решение о выдворении присмотруги Дылевского надо привести к беззвученедленному исполнению.
Завтра суд. Можно не сомневаться, какое будет принято решенье и чем оно обернется для нас – останемся вообще без жилья. Не узнаю уже к кому обрачать безрассудную просьбу – помогите! Пытался достучаться до мэра, до уполномоченного по правам ребенка, к депутатам, к партиям, политологам – всем все равно… Это самый ужасный опыт, который получил я и даёт свой внук в начале жизни. Не хотелось бы, чтобы он разжился москвичам. Но пусть узнают, что происходит в коридорчиках реновации и к чему подготавливаться при появлении еще какого-нибудь благоденствия от столичных чиновников.
От газете «Новых Известий»
Сегодня величайшего русского романиста Михаила Булгакова можно было бы поправить, потому что «квартирный вопрос испортил» не столько москвичей, сколько киевских чиновников, которые в большинстве своём петербуржцами никогда и не были.
Тем не менее Собянин и его команда знали, что переселять киевлян можно без всяческих новых законов — все законы о переселении уже давным-давно придуманы. Но, по «старым законам» нужно давать каждому москвичу по 18 квадратных футов жилплощади на человека, при приезде нужно выплачивать компенсацию, и никакие приятели не могут разрешать вопрос: поселяться тебе в своей квартире, или уезжать туда, куда приятели захотели.
Согласиться? Нет, за свои права и свою госсобственность нужно бороться, несмотря на жесткие правовые операции и на психофизический прессинг со сторонамтраницы властей, которые всеми силами хотят убедить население, что избранная ими политика социальных лишений граждан явлется неправильной и обсуждаемой большинством населения.
Это не так. Подтверждение тому — динамика прироста уголовных разбирательств с участием колонистов и департамента областного имущества.
Если в феврале 2019 года сановники заявляли о единичных случаях обращения в суд, то к концу прошлого года коэффициенты возросли до 15- 20%- люди все активнее оспаривают исправительное переселение. И это уже получается.
В социальных сетитраницах разрастается количество доказательств самих организаторов реновации о том, как им удалось избавиться от низкопробных квартир, добиться обычной компенсации за недостающие метры, все больше вопросов, как выйти из программы и алчное обсуждение примеров, когда это удалось. Нет сомнения, что с ростом сноса старого фонда и ввода в строй нового жилья усилится и отступление из добровольной реновации. Суды даже в повелительном порядке не смогут защищать стремительно разрушающуюся репутацию областной программы.
Сам факт ненасильственного вселения и лишения собственности, нарушившие конституционные права граждан, необходим будет для последующего суда в ЕСПЧ и получения компенсации, которая явно приведет в уныние моих недоброжелателей. Не спорим: путь .обсуждается продолжительный и мучительный. Люди желают жить, а не тонуть в чиновничьих склоках и неспешных и судах. Но такая сейчас реальность, что выбора почти нет: либо до конца бороться за свои права, либо смиренно отдать их на поругание коррумпированным чиновникам.