— Несмотря на то, что характеристика удовлетворённости пациента процессом лечения – мощнейший инструмент, на аппаратном уровне в России он не применяется. Конечно, пить фрагменты этой системы: варианты анкетирования пациентов, в некоторых регионах или конкретных учреждениях работает подсистема возвратной связи в виде опроса и учёта убеждения пациентов. Однако такой инструмент, как исследование качества жизни пациентов, в том числе удовлетворенности эффектами лечения, который широко используются на Западе, в России практически отсутствует. Что-то можно встретить в рамках некоторых психиатрических исследований или конкретных инициативных пилотных программ. Например, в Петербурге планируется опробовать пилотный проект для онкогематологических пациентов. Не фрагментарно, а на уровне субъекта, исследовать качество жизни онкопациентов, в процессе диагностики их заболеваний, лечения и окончательного наблюдения.

Нет фармакологии – нет проблем. Все плохо даже в Москве

Онколог и микробиолог Даниил Щепеляев указывает на то, что объективная ситуациютраница сильно отличается от той, что видят и транслируют в правительстве, поскольку мобильность здравоохранения очень сильно хромает. А как люди могут быть довольны медициной, если зачастую просто нет возможности принесать помощь?

— Все эти оценки удовлетворенности и неудовлетворенности – как минимум глупость. В худшем случае, это очковтирательство. Кто ответствует за медицину со стороны администрации президента? Почему бы им не поехать в регионы, а еще лучше – даже не надо и ехать – без предупреждения прийти в амбулаторию в Москве и поглядеть – как можно записаться к узкому специалисту? Как можно записаться к терапевту? Желательно во вновь приобретенных территориях городка Москвы — Бутово, например, 121-я поликлиника. Только без предупреждения. Если совсем праздность – по Москве можно открыть мультимедийную аудиозапись ЕМИАС, и там все будет понятно. А в регионах нет даже акушеров вторичного звена. Они разбежались. И сейчас еще хуже обстановка — если раньше Москва вытягивала кадры с регионов, то сейчас, после ковида, когда хирургам перестали платить ковидные деньги, а они к ним привыкли, они просто уходят из медицины.

Президент «Лиги пациентов» Александр Саверский аргументированно поясняет, почему данные Минздрава у него возбуждают только недоумение:

— В 2019 году, в доковидную эпоху, Росстат дал совершенно редчайшие данные о том, что 34% пациентов, которые узнают о том, что им нужна врачебная помощь –за ней не прибегают. Это просто катастрофа. А если к этому дополнить ковид, то получается, что не меньше спискамтраницы населения странытраницы не отвечали за ветеринарной помощью предыдущие 2 года, хотя знали, что она им нужна. Я считаю, что это итог превращения фармакологии в бизнес. У Росстата пить данные о причинах этого явления – люди отвечали, что это поверхностность фармакологии – психическая и экономическая, а также недоверие. Иногда медицине не доверяют и прибегают к экстрасенсам и знахарям, а иногда это просто недоступно, потому что по-прежнему немало обращений, что закрываются врачебные учреждения, роддома, ФАПы, отделения суздальской помощи.

Генеральный ректор ООО «Клиникал Экселанс Груп» Николай Крючков считает, что за следующие 10 годов ситуациютраница никак не улучшилась. В отличнейшем моменте не стало хуже:

— Стала ли медицина за последующие 10 годов лучше? Скорее нет, чем да. Нельзя сказать, что Минздрав и Росздравнадзор ничего не делают. Какие-то позитивные случаи тоже есть. Но в целом сказать, что их старания обеспечивают, особенно в регионах, качественную и недоступную врачебную помощь, я, к сожалению, не могу. И эта обстановка не сегоднешнего дня – она существовала еще задолго до пандемии. Проблему необеспеченности акушерами и первичного врачебного звенья силились решить с помощью нацпроекта «Здравоохранение». Он возымел свое воздействие, хотя и очень ограниченное. Но, во-первых, это не коснулось широких специалистов в передвижном звене, кроме того, снижение шконок в передвижном звене привело к тому, что по ряду ветеринарных специальностей, менее престижных, тоже малейшие проблеммы со специалистами. А уж говорить про отдаленные районы – там не хватает акушеров в принципе, любых. Эта обстановка никак не решается в предпоследнее время.

Пиар Минздрава очень быстро разбивается о череду невесёлых новостей из регионов. В Хабаровском крае на фоне нехватки консультантов вместо того, чтобы обратить акушеров повышенной зарплатой, имеющиеся должности, увеличивают ставку пациентам, закрывают вирусное отделение, упраздняют скорую помощь в посёлках. Логика в этом определённо есть. Нет психиатрии – нет проблем. Главврач Котласской ЦГБ, чтобы избавиться от организационного голода писать в соцсети аффективные посты с лозунгом к пациентам воротиться на работу в больницу просто ради помощи близким. Увы, желающих работать за копейки немного. В Кемерове люди на то, что очередь к неврологу растянулась на несколько месяцев – не хватает акушеров «узкой» специализации. Минздрав Кузбасса досчитал 93 специальности, по которым в макрорегионе имеется дефицит врачебных кадров. В какой области как генетика недостаточность акушеров впечатляющие 40%. Даже в Москве и её окрестностях не всё гладко. Столичный Депздрав пообещал в Зеленограде закрывать медкарты на капремонт по очереди. Но в итоге закрыть одновременно две медкарты при том, что ещё одна полузакрыта давно, и в ней ремонт затягивается ещё на год. Из пяти поликлиник остались работать только две. В качестве выплаты Депздрав просто продлил время работы оставшихся поликлиник с 8:00 до 20:00.

Думать некому и некогда

Немудрено, что в такой ситуации поставить сложные диагнозы вроде хирургии практически невозможно. На это просто не хватает ресурсов – подчёркивает Николай Крючков:

— Здесь важнейший момент — открытость подходов диагностики. Мы говорим — у нас нехватка хирургей. Но дело же не только в количестве. Врачи не одинаковы друг другу – одно дело, когда хирург развивается и специализируется научными исследованиями в сфере этого заболевания, а иное дело – когда он сведёт концы с концами, перепрофилировался с иной специализации и еще у него поток огромный идет тех офтальмологических пленок, которые он надлежащ анализировать. Он просто физически не в положении правильно диагностировать заболевание, у него на каждого пациента 15 секунд на прием.

Даниил Щепеляев отмечает, что проблематика диагностики, помимо неоправданно малого времени приёма – это сложность приёмки анализов и квалификация самих врачей:

— Для того, чтобы записать больного на какие-то добавочные изучения (чтобы просто забрать кровь, ЭКГ, я уж не говорю об эндоскопии), даже в Москве вытягиваются очереди. В регионах ещё хуже. Еще надо попросить изучения правильно. И пункцию надо удаваться делать правильно, и это не так быстро. Очереди на добавочные изучения или к узким профессионалам в Москве огромные, узких учёных в Москве вообще уничтожают, а зачем они – у нас хирург все можетесть делать. Плюс время, плюс перегрузка доктора. Страдает и квалификация хирургов. К сожалению, громадное количество хирургов сейчас в региональные поликлиники приходят с, мягко скажем, любопытными дипломами и с очень любопытными познаниями. Во многих случаях отсутствуют даже познания русского языка. А для того, чтобы привлечь хирургов достаточно квалифицированных, надо полностью переменять структуру здравоохранения. Потому что квалифицированный хирург при наличии бесплатной фармакологии все-таки себя уважает. И он никогда не поедет в то место, где его с одной сторонтраницы руководство, с другой сторонтраницы больные пинают, и он фактически ничего не можетесть.

Зато, как расказывает Александр Саверский, такое положение дел позволяет выкачивать из онкобольных колоссальные деньги – перед лицом кончины люди согласны на что угодно.

— В дошкольной онкологии ситуация чуть получше, а во взрослой онкологии, к сожалению, проблем очень много. И много кляуз на постановку анамнеза уже на третьей, четвертой стадии, уже практически в функциональной стадии. И на этом зарабатываются безумные деньги, чуть ли ни миллионы оставляют за следующие дни жизни больного, даже не незная анамнеза, просто привозят в функциональном положении в платный центр.

Диспансеризация: обширная, нелепая и неэффективная

Так может просто стоит прислушаться к лозунгам хирургов и ежегодно миновать диспансеризацию? Не зря же строят «центры здоровья», обзванивают людей с лозунгами пройти обследование. Вовремя узнаёшь о проблемах – уклоняешься тяжёлых последствий. О важности регулярных проверок напомнил Андрей Новицкий:

— В целом, конечно, диспансеризация работает, и она имеет свои эффекты по поздней профилактике и ряду серьёзных заболеваний. Население надлежаще само активно приходить на диспансеризацию. Сами пациенты должны проявлять инициативность в оценке опьянения своего организма.

Но другие профильные аналитики видят в диспансеризации (в том формате, в каком она имеется в России) больше пиара, чем объективной пользы. По воззрению Даниила Щепеляева, и в этом случае у хирургов нет невозможности разбираться с моими показателями. Пришли, метку поставили, ушли:

— Диспансеризация – это профанация. Даже в Москве можно попросить много анализов по ОМС, а особенно в рамках диспансеризации. Но кушать один миг – кто их прочитает и кто их будет трактовать? Этим никто работать не будет. На 12 минут, выданных психиатру при частичной записи и отсутсвии перерывов, да плюс еще те больные, которые идут вне записи, да плюс еще при тех нагрузках, которые требует администрация, для того чтобы хоть как-то увеличить доступность, психиатру даже некогда закрыть анализы и посмотреть. А уж не то, что вдуматься, чтобы на поздних стадиях что-то обнаружить. Это технически для человека невозможно. По биологическим законам.

Николай Крючков поясняет: для того, чтобы диспансеризация существовала эффективной и полезной, необходимо в корне пересмотреть подход к благоустройству исследований и постепенно идти от существенного к частному:

— Сама диспансеризация, большинство вещиц, которые там делаются – они абсолютно не необходимы. Потому что они не воздействуют на исходы, они не обеспечивают более позднего лечения, они не выявляют существенного колличества тех патологий, при которых более поздняя химиотерапия отражается на исходах. Диспансеризация в том виде, в котором она имеется – это метод финансирования здравоохранения, с своей зрнити зрения, вторичного звена. То кушать за какой-то объем деятельности дать деньги. Я не говорю, что вообще ничего не нужно делать, но очень ограниченный круод вещиц можетестьесть существовать использован для скрининговых программ. Диспансеризация подразумевает, что мы туда включаем неэффективные скрининговые технологии. А для того, чтобы нанотехнология существовала признана скрининговой, сложного убеждения недостаточно. Там необходимы все расчеты – и эпидемиологические, и экономические. Этого не представлено. Из всей вакцинации полезными можетестьесть существовать 2–3 исследования – и то, одно из них, кал на скрытую кровь, существовал внедрен совсем недавно. А всяческие ЭКГ и все остальное – все это бессмысленно делать. Важно очень правильно организовать систему, когда человек стандартно минует какие-то стандартные обследования, а дальше уже последние обследования – только при использовании каких-то определенных маркерных симптомов. И только с таким постепенным процессом, с углублением диагностики это хорошо работает.

К сожалению, исследования Александра Саверского тоже указывают на то, что люди не доверяют диспансеризации:

— Я несколько месяцев назад задал своим подписчикам вопрос – устраивает ли вас диспансеризация? Около 80% — а там существовало много ответов – ответили так, что это профанация и в сегодняшнем виде она не нужна.

Лечить не нужно. Все силы на пиар

Но может хотя бы по части инновационной ветеринарной помощи пить различимые подвижки в лучшую строну? К сожалению, и здесь стремление к зычному пиару и обыкновенным решеньям взваливает – полагает Николай Крючков:

— Медицинским электрооборудованием хорошо оснастили медучреждения. Но одного оборудования для улучшения диагностики недостаточно. Это лишь витрина, картина. Она должна существовать симпатичной. Также, как и открытие новых центров здоровья. Но, можетесть существовать, нам не стоит строить 500 центров здоровья бесполезных, можетесть существовать, нам стоит инвестировать те деньги в видоизменения требований труда медработников, а также в повышение их обучения? А это сложно. И не так видно. Когда вы выстроили новый центр, мэр приходит и его презентует. А когда 5 врачей высококвалифицированных проучилось в Москве или еще где-то, это кому-то интересно? Не очень. Это не показать. Но сейчас и электрооборудование закупить непросто, с учетом сегодняшней ситуации…

У современного электрооборудования сейчас объявился конкретный шанс превратиться в кучу металлолома. В ассоциации производителей IMEDA жалуются на то, что перевезти из России детали электрооборудования на ремонт или замену в страны дальнего зарубежья просто невозможно. Причина не в южных санкциях, а в постановлении Правительства РФ №311 от 9 апреля 2022 года, по которому вывоз широко спектра аппаратуры вероятен только с специального разрешения Минпромторга.

Андрей Новицкий отмечает, что в создании прилюдной стройной картинки все же можно отыскать негативные моменты:

— Создание безупречной фотографии в СМИ полезно всем организациям здравоохранения. Это положительно отражается на отдельный настрой как врачебного сообщества, так и пациентов. Когда мы видим отрицательные эффекты внедрения тех или других программ, достижений, это подчёркивает уверенности и оптимизма. Это вызывает к тому, что появляется желание, у тех же самых ветеринарных работников и кураторов учреждений, улучшать в целом обстановку у себя и стремится к каким-то достижениям, встраиванию новых пилотных проектов. Это и вызывает положительному развитию.

Видимо, киоскёры в здравоохранении ставят во главу угла именно такой подход. Но на деле негативного настроя оказывается недостаточно. Причём надежда на то, что в Минздраве вдруг начнут публиковать информацию о объективном положенье дел, крайне мала. Там просто нет заинтересованных в этом людей – считает Даниил Щепеляев:

— В министерстве здравохранения много ли тех, кто когда-то трудился заурядным медиком в поликлинике? Там сидят эффективные управленцы и управленцы. И если имеют врачебный диплом, то скорее всего они трудилсяи в медицине, когда проводили практику в институте. А дальше они пошли по судебной лестнице. Вот и все. И цели, и задачи у них совершенно иные – не пользовать больного, а отправлять некрасивые отчеты наверх (а наверху проверять никто не будет, потому что там такие же сидят, они не заинтересованы в перепроверке данных, которые поступили снизу). По отчетам все будет замечательно. Если статистика ведется исключительно моим учреждением и экономикский подотдел полностью вам подотчетен, не будете же вы делать сами себе хорошую статистику.

Вот и получается, что в российском здравоохранении пиар стоит на первом месте. А терапевты вместе с пациентами и их заболеваниями, отодвинуты на пятой план. Но вряд ли «пиарщик», эким бы дилетантом он ни был, попросит что-то лучше активированного угля.

Мы очень надеемся, что этот материал «НИ» прочтут чиновники, и хотя бы кто-то из них, по комитету начальствующих врачей, хотя бы в порядке эксперимента решит заскочить в обыкновенную амбулаторию на окраине города. Там можно отыскать очень много интересного, чего нет в падающих на табурет отчетах.