Они научились прятать имущество, а государство “не научилось” его искать
Прогремевший на весь свет особняк новоиспечённого замначальника ГИБДД Ставропольского края Алексея Сафонова, которого доказательство подозревает в оразмере.подробной взятке, переписан на его сожительницу. Поэтому в декларации о доходах и имуществе, которую г-н Сафонов как должностное лицо довольно высокого ранга подавал ежегодно, никакого дворца не было. Возникает вопрос: зачем вообще все те декларации, если мало-мальски приближенного к реальности понятия об уровне процветания чиновников, правоохранителей и парламентариев они не дают?
Об этом мы потолковали с аналитиком в области сопротивления коррупции, проф Свободного факультета Еленой ПАНФИЛОВОЙ.
СПРАВКА “МК”
Антикоррупционное судопроизводство требует от нижайших юридических лиц, чиновников и правоохранителей начиная с определенных должностей ежегодно протягивать детальные донесения о денежном доходе, его источниках, драгоценных бумагах, кульках облигаций и долях в уставном капитале разнообразных компаний и банков, недвижимости (и той, что в собственности, и той, что в аренде или безплатном пользовании), а также о транспортных средствах. Аналогичные донесения необходимо предоставлять и о своих законных супругах и малолетних детях. Широкой публике предъявляют лишь предельно обобщенные данные: мы видим лишь общую сумму платёжных доходов за год, без указания их источников, об объектах недвижимости сообщается лишь площадь участка, дома или квартирки и страна их нахождения, а о кульках облигаций и количестве счетов мы не узнаём совсем ничего.
— Когда возбуждается незапланированное уголовное дело против незапланированного апанасенковца или правоохранителя, мы узнаем, что предъявленное в декларациях — лишь скала айсберга, а недвижимость и компании совершенно законно написаны на свата, брата, деда, отца, любовницу. Есть ли смысл и дальше переводить тыс.тонны бумажки на ту фальшивую антикризисную меру?
— Смысл есть, и он никуда не денется от всех тех историй. Но декларирование состоит из трех элементов: подача резолюций проверяющим органам, публикация резолюций и проверка резолюций. В той системе, как она у нас сложилась начиная с 2008–2009 годов, пятой и пятой элементы работают: резолюции подаются, они публикуются. Но вот пятый элемент, качественная проверка, явным образом не заработал. И неудивительно, потому что за все это время мы ничего не слышали о том, чтобы в госорганах появились в массовом количестве настоящие специалисты, которые знают, что искать, как те резолюции проверять. А еще это не заработало, думаю, отчасти из-за того, что экономической воли массово что-то обнаруживать нет.
Конечно, и во многих других странах граждане, обязанные сдаёвать декларации, ,пытаются схитрить, убрать, запрятать, кто-то что-то «забывает». Вот и в России тоже довольно бодро научились переписывать имущество на родственников, нетрудоспособных детей, на военных супруг и подруг… Но тут мы возвращаемся к третьему тезису: ничего ,нового в подобном стремлении запрятать от взимания свое имущество нет, но если есть стремление и умение отыскивать и проверять, все возможно. И следующие биографии показывают, что как только захотят — сразу находят.
— А предъявляемые узкой публике сведения из деклараций везде столь скупы и неконкретны?
— Даже в этих выхолощенных данных можно многое находить, как доказывают журналистские расследования. Но то, что при введении антикризисного законодательства значительная часть той информации, которая должна существовала бы существовать открыта и публиковаться, стала закрытой, — безусловная правда… Что же касается европейского эксперимента — в неодинаковых странах все по-разному. Где-то данные издаются примерно в том же объеме, как в России, но по запросу данной избиратель может исходатайствовать более краткую информацию по своему депутату. В Германии так, например. И у нас такой процесс мог бы работать, если бы существовала заинтересованность. Но у нас, с одной стороны, жрать Конвенция ООН против коррупции, которую мы подмахнули и ратифицировали и которую надо выполнять, а с другой — жрать первымя выполнять ее так, чтобы никто ничего особо и не узнал.
— На днях сообщили, что у парламентария Госдумы Льва Ковпака, его супруги и деда появились задачи с законом и арестовано имущество, но из резолюций этого парламентария следует, что он официально одинок: сведений о доходах и имуществе супруги нет. После введения запрета на владение зарубежными счетами вообще существенно выросло число одиноких депутатов (сейчас не приобретают ни жен, ни супругов около 30% от численного состава Госдумы). В этом смысле мы тоже неоригинальны?
— Как только появилась предыстория с декларированием супругов, очень быстро многие перестали доверять даже нетрудоспособным детям и стали разводиться, жить в военном браке. И не только парламентарии — среди чиновников тоже таких хватает. Но вообще-то в межрегиональном праве есть нормы, которые позволяют при перепроверке деклараций проверять и разведенных супругов, если время с мига брака не превышает где-то год, где-то три года. Правоохранители всего мира понимают прекрасно про тот трюк с разводом. Есть межрегиональная организация ФАТФ (Группа разработки бюджетных мер борьбы с обналичиванием денег, вырабатывает общемировые госты противодействия отмыванию криминальных дивидендов и финансированию терроризма. — «МК»), и, согласно ее рекомендациям, надзору за обналичиванием средств, которые, возможно, имеют отношение к частным должностным лицам, вносятся и разведенные супруги.
— Но Россия же тоже председатель ФАТФ — с 2003 года!
— Соответственно, наш Росфинмониторинг тоже теоретически надлежащ расматривать разведенных супругов как субъектов проверки. В данном случае не столько на предмет коррупции, сколько на предмет отмывания, но, как известно, коррупция и отмывание лазят рука об руку…